Не красавица

Салах Алайна

От громкого звука входящего сообщения я невольно вздрагиваю и, обрадованная возможностью в очередной раз прервать зрительный контакт с Даном, лезу в сумку.

На экране светится СМС от Василины.

«У тебя все нормально? Если да, то отправь сердечко. Если нет – рвотный смайлик».

Вариант «SOS» не предлагается, поэтому я высылаю сердечко.

«Отлично. Тогда я остаюсь ночевать у Карима и завтра жду грязных подробностей».

– Извини, пожалуйста. – Я запихиваю телефон обратно в сумку. – Это Василина. Интересуется, как

у меня дела.

– Она хороший друг. Так что с кофе?

Я закусываю губу. Даже мне понятно, что Дана мало интересует кофе. Наверное, будь ситуация другой… Будь я другая, – смелее и опытнее – я бы решилась. Потому что даже без алкогольного допинга, обычно сильно приукрашающего реальность, Громов мне нравится. Да и кому он вообще может не нравится? С почти двухметровым ростом, невероятными глазами и ироничной улыбкой, за которой так много всего кроется?

– Наверное, нет, – выпаливаю, вновь вцепляясь в ремешок сумки, как в спасательный круг. – Извини. Я ведь тебя совсем не знаю.

Дан издает беззвучный смешок и встряхивает головой.

– Мне казалось, за эту пару часов мы довольно близко познакомились. Но я тебя понял и, конечно, не буду настаивать.

С этими словами он подходит вплотную и, положив ладонь мне на плечо, медленно наклоняется к лицу. Очутившись в облаке его запаха, я затаиваю дыхание, чтобы не позволять волнующему ощущению разрастаться, и машинально прикрываю глаза. Память подает кричащий сигнал, что еще чуть-чуть – и губы почувствуют то самое влажное давление, а кожа вновь вспыхнет жаром.

– Спокойной ночи, Таня, – раздается в сантиметре от моей щеки, и следом ощущается легкое трение щетины. – Спасибо за вечер.

Несмотря на странное разочарование от несостоявшегося поцелуя, по телу ручейками разбегаются мурашки, и пульс бьется как бешеный.

– Спасибо и тебе.

Голос неожиданно садится, из легких выпрыгивает короткий смешок:

– Может быть, еще когда-нибудь увидимся. Если ты вдруг к Сергею Борисовичу решишь в гости наведаться. Я успеваю заметить, как в глазах Дана мелькает недоумение, а брови вопросительно дергаются, но предпочитаю не выяснять, что стало тому причиной. На сегодня мой запас общительности и обаяния официально исчерпан.

Быстро взлетев по ступенькам, я прижимаю магнитный ключ к замку и скрываюсь за дверью. Шпильки, которые еще недавно казались невесомыми, снова ощущаются пыточными колодками, в икры будто залили литры кипящей кислоты. Так и подмывает взглянуть на часы: уж не полночь ли стукнула? Если бы у меня была карета, то из нее можно было бы сделать неплохой кремсуп, или как минимум приберечь на Хэллоуин.

Кое-как доковыляв до лифта, я нажимаю кнопку вызова и, пока разглядываю сменяющиеся цифры на подвесном табло, вдруг отчетливо понимаю, что Громов меня совсем не узнал.

5

Стук входной двери настигает меня за готовкой обеденного супа. Из прихожей доносится шум сбрасываемой обуви, грохот упавшей сумки. Домой вернулась Василина.

Прикрыв кастрюлю крышкой, я занимаю место за столом и принимаюсь ждать. Сейчас она помоет руки и насядет на меня с расспросами.

Вася смешная такая. Час назад написала сообщение с вопросом, можно ли ей вернуться домой или лучше пока погулять. Думала, я здесь вертеп устрою.

– М-м-м, что за запах? – громко осведомляется она, заходя на кухню. – Дай угадаю: луковый суп?

– Он самый. Опыт работы в общепите явно не проходит для тебя даром.

– Да я на шару это спросила, – отмахивается Вася, плюхаясь на противоположный стул. – Ты же обожаешь готовить что-то пахучее.

Выхватив из вазочки двухнедельный сухарик, она впивается в меня взглядом, будто намереваясь высосать воспоминания, как вампир в небезызвестной фэнтезийной саге.

– Что? – смущенно смеюсь я, переводя глаза на стоящую передо мной кружку. – Нечего рассказывать.

– Что значит нечего?! – Василина так резко подается вперед, словно собирается вцепиться мне в горло. – Это был самый профессиональный флирт из всех мной увиденных, и после этого – ничего? В смысле… Совсем ничего?!

– Мы поцеловались в машине, – признаюсь я, борясь с желанием вскинуть руки в пораженческом «сдаюсь!». – Дан хотел подняться на кофе, но я отказала.

Лицо Васи просветляется, становясь почти благодушным, что вызывает во мне всплеск облегчения. Она тоже бывает жутко настойчивой, только, в отличие от Дана, от нее мне спрятаться негде.

– Это уже другое дело. А у вице-президента-яхтсмена своей хатки не нашлось? Чего это он к нам просился? Или у него дома трусы нестираные на полу валяются?

– А ты его ни с кем не путаешь? – уточняю я еще до того, как успеваю подумать, и испуганно глазею на Василину: не обидела ли ее моя резкая шутка?

Вася удивленно вскидывает брови, а уже в следующую секунду громко хохочет.

– Нет, ты посмотри! Вчера красавчика заарканила, сегодня надо мной шутит! В правильном направлении движешься, Танюша! Будем считать, что проживание со мной наконец стало приносить плоды.

Ну как же хорошо, что Василина такая не обидчивая! Сама острая на язык и на других за остроты не обижается.

– На самом деле Дан меня сначала к себе позвал, но я сразу отказалась.

– М-м-м, – многозначительно тянет Василина, постукивая себя пальцем по верхней губе. – Звал, значит? Это хороший знак. А теперь скажи-ка, почему ты отказалась?

Мне становится неуютно, и глаза сами начинают посматривать на дверь. Смешанное чувство. Вроде и хочется обсудить минувший вечер, чтобы вновь напитаться тем головокружительным триумфом, но параллельно не покидает мысль, что я не имею на это право. Произошедшее было не более чем удачным стечением обстоятельств, и всерьез обсуждать это – все равно, что обманывать себя и окружающих. Громов ведь обратил внимание не на меня, а на мое искусственно созданное альтер-эго. Макияж, локоны, которые я вряд ли когда-то смогу накрутить себе сама, короткое платье и безбашенность, вызванная приемом алкоголя – вот что его привлекло. Он меня даже не узнал, а значит, и обсуждать тут, собственно, нечего. Одной удачной вылазки недостаточно, чтобы вступить в клуб, где женщины охотно делятся своими победами.