Не кричите в тёмном лесу
Шрифт:
– Хорошая у тебя фантазия, Юра, – после короткой паузы вдруг совершенно спокойно похвалил Кра и, опять что-то переключив в оружии, убрал его обратно в кобуру, после чего расслабленно привалился к стене у двери, скрестив руки. – Но ты слишком наивен. Неужели ты правда подозревал, что высокий пост может занять шат с психическими отклонениями?
– Если ты играл психа, у тебя получалось очень убедительно, – честно ответил ему, радуясь, что сижу. – Зачем всё это было? Что за спектакль?
Когда Кра в меня целился, было не до страхов, стрессовая ситуация заставила в первую очередь искать выход. А вот сейчас, когда пуль убрал оружие, запоздалое осознание, что я был на волоске от смерти, окатило с ног до головы, на несколько мгновений отдавшись слабостью в конечностях и лёгким головокружением, как будто резко упало давление.
Надо же было так вляпаться. Интересно, почему ничего подобного не случается с первооткрывателями, которые ищут и исследуют новые миры? Вот какого чёрта тут сейчас находимся мы с Лу, а не десяток толковых ребят со спецподготовкой бойцов особого назначения, исправной дальней связью и самыми широкими возможностями?
– Просто проверял свои предположения. Ты сообразительный парень: при угрозе не продолжаешь стоять на своём, а пытаешься придумать версию, угадав желания собеседника. Можешь больше не стараться, я и так понимаю, что ты пришёл из куда более благополучного мира, чем наш. Что до моего поведения... Репутация безумного фанатика удобна, - охотно пояснил Кра.
– Окружающие уверены, что способны легко тебя просчитать и знают, о чём ты думаешь. А если твой начальник в самом деле фанатик, то без неё не жить. Так что... если это в самом деле именно ты поспособствовал скорейшей отставке е, могу только поблагодарить.
– Обращайтесь ещё, – машинально проговорил я. – А почему ты думаешь, что это сделал я?
– Ре поговорил с тобой несколько минут и на следующий день свёл счёты с жизнью, оставив трогательную записку о том, что он сделал слишком много плохого и не может с этим жить. Я скорее поверю в непонятные мне скрытые способности пришельца, которыми он воспользовался, чем в то, что у авиша е вдруг проснулась совесть и чувство ответственности перед потомками, - хмыкнул он.
– Тогда я уже совсем ничего не понимаю, – пробормотал я, качнув головой.
– Что тебе от меня нужно?
– Мне нужно, чтобы ты открыл корабль.
– Но я уже говорил... – начал я, но Кра оборвал:
– Да, да, система самоуничтожения. Видишь ли, в чём дело. Даже если такой системы не существует, твой корабль мне в любом случае не нужен, он ведь неисправен.
– Хочешь сказать, у тебя есть ещё один такой же? Исправный?
– растерянно переспросил я, в ответ на что пуль снисходительно усмехнулся:
– А ты всерьёз думал, что первый и единственный?
– Я предполагал, что вы уже сталкивались с моими сородичами, – ответил честно.
– Уж очень уверенно действуете, совсем не удивлены. И что же случилось с теми, кто был до меня?
– По-разному. Но живых инопланетян здесь сейчас, кроме тебя, нет, - отозвался он невозмутимо. Выдержал недолгую паузу, с интересом разглядывая мою хмурую физиономию, а потом со смешком добавил: – Большинство попадали к нам мёртвыми вместе с разрушенными кораблями. Материала было достаточно, чтобы удостовериться в нашем сходстве – и физическом, и психологическом. На моей памяти был всего один выживший, но никакой полезной информации от него мы получить не сумели: он, в отличие от тебя, не знал нашего языка. И выучить не успел.
– С таким ласковым приёмом, подозреваю, он не очень-то и хотел его учить, – пробормотал я себе под нос, но Кра услышал.
– Мы тоже так подумали, - с ироничной улыбкой согласился он.
– Поэтому его и устранили.
– Но о каком корабле в таком случае идёт речь? И почему ты думаешь, что я сумею его открыть? И главное, какие у тебя гарантии, что я не сбегу, если сумею в нём разобраться?
– Никаких. Но я всё-таки рискну, – проговорил он спокойно. Ещё несколько секунд помолчал, а потом отклеился от стены и постучал в дверь.
– Пойдём, я кое-что тебе покажу, - вполне миролюбиво добавил Кра, когда открылось и закрылось небольшое обзорное окошко и кто-то снаружи отпер замок.
– Босиком? В таком виде?
– рискнул я обратить внимание пуля на мою одежду: на мне сейчас оставались одни мятые тонкие штаны,испачканную в крови робу забрали и до сих пор не вернули.
Говорить о том, что после допроса мне вообще тяжело ходить, я не стал, уж доползу как-нибудь.
езкая перемена поведения тюремщика всерьёз не удивила, лишь немного насторожила и очень заинтересовала. В добродушие его я верил не больше, чем в патологическую жестокость, поэтому никаких иллюзий не питал, а вот удовлетворить любопытство очень хотелось. И выяснить всё-таки, что именно нужно от меня лично Кра, потому что, похоже, его интересы несколько отличаются от интересов и общества, и начальства.
К моему удивлению, пуль аргумент признал весомым и велел сунувшемуся в камеру медбрату принести мне одежду, обувь и таинственное «всё остальное для выхода».
де-то через четверть часа посыльный вернулся с потёртым серым комбинезоном, большими серыми ботинками и сравнительно небольшой пластиковой сумкой, которую надлежало вешать через плечо. Тот же самый молодой шат по кивку пуля помог мне во всё это облачиться. Ботинки оказались заметно велики, но жаловаться я не стал. И в сумку, которую на меня повесили, не полез, несмотря на любопытство. А потом про такие мелочи, как и про свои синяки, я вовсе забыл: Кра повёл меня прочь из бункера. Лифт без кнопок, коридор без потолка, пост охраны, еще один лифт...
Мы медленно, но неотвратимо карабкались наверх, под самую крышу. Пуль выглядел абсолютно невозмутимым и даже безмятежным,и меня так и подмывало попытаться сбежать прямо сейчас. Но эти мысли я поспешил разогнать. Возможность возможностью, но всё упиралось в уже знакомую проблему: прежде чем сбегать, надо придумать, куда. Кажется, это прекрасно понимал и сам Кра, поэтому не беспокоился.
От вопросов я тоже старался воздерживаться, хотя клубилось их в голове великое множество. Зачем лишний раз привлекать к себе внимание? Ещё спрошу что-нибудь не то, конвоир опять решит сменить образ поведения... Нет уж, его благодушная версия устраивает меня несравнимо больше.
– Надевай, - велел пуль, кивнув на сумку, когда мы вышли из лифта на каком-то техническом этаже и остановились у крутой жестяной лестницы, заканчивающейся тяжёлой дверью.
«Всем остальным» оказалась защитная маска, к которой надлежало присоединять капюшон комбинезона.
– Надевай-надевай, - подбодрил меня Кра.
– С непривычки будет тяжело.
Под его насмешливым и снисходительным взглядом я достаточно быстро разобрался в несложной конструкции маски: прозрачный щиток, закрывающий лицо, резиновая оправка и дыхательный фильтр напротив носа и губ. Пока я надевал и прилаживал эту конструкцию, затягивая крепления, пуль достал из второй кобуры небольшую округлую белую полумаску, закрывающую только нижнюю часть лица. Надевать её, правда, не стал.