Не Квадра
Шрифт:
Ага. Не потому что властитель занят достойным делом, а потому что ты сам им занят. Властителей мы традиционно чтим и уважаем, даже более чем, но ты, конкретный человек, нам ближе… потому что ты не совсем уже и человек. Очевидно, на лбу Дана образовалась «бегущая строка» или телепатия все же существует, но вампиры заулыбались, не стесняясь клыков.
– Ты человек, разумеется, – утешили Дана. – И никогда не перестанешь им быть. Просто сейчас твоя жизнь станет чуточку легче, потому что Гай дал тебе часть своих возможностей. Спасибо тебе, Дан.
– За что? – проворчал Дан, чувствуя, что начинает краснеть.
– За Гая Лита, –
– За то, что есть люди, готовые позволить вампиру стать частью себя.
Это комментировать Дан не стал. Позволить? Его не спрашивали. Так получилось. А если бы спросили? Не поверил бы, но согласился точно. Ради Гая – все, что угодно.
Во внутренний город они пошли попозже. Сначала побродили по ярмарке, послушали неплохого менестреля, кинули ему по короне (тот аж задохнулся от удивления и восторга), посмотрели неплохое кукольное представление, до которых Аль был большой охотник, купили по сладкому жареному пирожку и по здоровенному прянику и так, грызя пряники, подошли к воротам внутреннего города. Стражники приосанились и предупредительно распахнули двери. И что, на носу написано, что имеем право войти в герцогинькие владения? Нет, не на носу. На груди. Наверное, стражники просто знают, что такое руна властителя, предположил Дан. Ни фига они не знают, возразил Аль, просто ни один нормальный не пойдет в этот гадюшник, а только тот, кто имеет безусловное право. Ну и, конечно, одежда одного цвета тоже роль играет. А пряники и правда отличные, надо будет еще купить, как думаешь? Да хоть мешок, тебе толстеть, а не мне. А разве с пряников толстеют?
Вот стражнику у входа во дворец пришлось предъявлять пропуск, то есть лениво снимать куртку, закатывать рукав рубашки и хлопать себя по руке, втайне удивляясь, как эффектно проявляется черная руна под слегка покрасневшей кожей. Знак со временем стал выглядеть эффектнее, объемнее, что ли. Стражник… собственно, не стражник, гвардеец в зеленых колготках и золотом камзоле, вытянулся во фрунт и тоже предупредительно распахнул дверь. Забавно. Ведь не властители, а так, собственность, а стелются все.
Был уже почти вечер, так что благородные были в сборе. Рябило в глазах от разноцветной одежды, сияли драгоценные камни, сверкало золото, а света было маловато, герцогиня Фрика помнила, что яркий свет безжалостен к стареющим женщинам. То есть к старым. Ей ведь тоже под семьдесят.
– Дан? – посерела лицом герцогиня, вставая. О как! Ну, нам такая честь вообще-то без надобности, ну да ладно, проявим вежливость. Стараясь придать своему лицу то же выражение, что у Алира получалось без всяких стараний, Дан небрежно поклонился:
– Рад приветствовать вашу светлость.
– У вас… Вас привели в мой город какие-то дела?
– В город – дела, – вежливо ответил Дан, почти наслаждаясь тем ужасом, который сиял в зеленых глазах, – но к вам мы зашли, чтобы засвидетельствовать свое почтение. И, если позволите, я бы хотел показать Алиру ваш внутренний дворик. Он любопытствует, как развлекается ваша светлость.
Светлость на подгибающихся ногах взялась лично показывать дорогу. Дан чуть наклонился к ней, едва не коснувшись рыжих волос, и сочувственно сказал:
– Подагра? У вампиров есть замечательные средства от суставной боли.
Аль фыркнул, а герцогиня пошатнулась. Дану не было стыдно, что он пугает старую женщину. Нисколько не было. Наоборот, злая радость
Дворик почти не изменился, разве что в коллекции появилась пара новых орудий казни. Аль обалдел. Он вроде и верил рассказам Дана и Гая, но верить – это одно, увидеть своими глазами – другое. Дан и тут экскурсию устроил: показал петлю, в которой сам едва не повис в свое время, показал костер, на котором горел Гай, рассказал, как он, дилетант, дрался здесь с лучшим фехтовальщиком провинции… Герцогиня серела и синела, пока Дан не предложил ей сесть: дескать, в ваши годы трудно подолгу стоять. А потом озорство перелилось через край, и Дан предложил благородным поразмяться, если, конечно, есть здесь приличные фехтовальщики. Порадуем, мол, ее светлость, она же ценительница.
Фехтовальщики у герцогини нашлись, Люм уверял, что она знает в этом толк и очень любит смотреть на бои, лишь бы не учебные. Ну, мы давно вышли из детства, нам твои четверо – так, шалости. Дан без особенных усилий справился с тремя, разумеется, не убивая, но останавливая катану то перед глазами, то перед куда более ценным местом, туго обтянутым цветными колготками, а вот четвертый оказался очень хорошим мастером, азартным и нисколько не боявшимся. Ага. Он просто не знает, что такое Меч Квадры. С ним Дан обошелся примерно как Люм обошелся с ним в свое время, разве что без крови, и в конце концов юноша признал, что Дан превосходит его. С очень большим скрипом признал. Дан сдержанно похвалил его мастерство, и тут Аль поинтересовался, имеются ли у герцогини заложники из эльфов и не может ли он с соплеменниками увидеться, если имеются.
Фрика упала в обморок. Натурально. Лекарь захлопотал над ней, поглядывая на них искоса и весьма испуганно, а кто-то из придворных привел пару эльфов. Аль смотрел на них молча, иногда переводя взгляд на коллекцию, а Дан, дождавшись, когда герцогиня очнется, мило улыбнулся и спросил, очень ли ей нужны заложники в нынешнее-то время… и получил их в подарок. Выходили из внутреннего города они уже вчетвером. Эльфы, один совсем молодой, почти мальчик, второй постарше, ничего не понимали, безропотно подчинились очередному капризу Фрики. Неужели никто не озаботился тем, чтобы просветить их насчет изменившейся политики?
Во внешнем городе уже смеркалось. То есть смеркалось-то и во внутреннем, только там было столько света, что этого не замечалось. Эльфы шли в паре шагов позади и гадали, зачем понадобились человеку. Аль был зол. Свиреп. И Дан радовался, что вовремя увел его из дворца.
– Ну ты на них хоть понос наслал? – спросил он. Аль мрачно кивнул. Было у него такое хобби. Похоже, что все уборные дворца сейчас забиты. Ничего. Это полезно для организма. Очищает. – И молодец. Ну что, к Стамисам на ужин? Ждут.
– А они?
– А они не ужинают? – удивился Дан, поворачиваясь к эльфам. – Есть хотите?
– Дан, – поморщился Аль, – я не о том.
– А я о том. Пусть посмотрят на нормальныхлюдей. Стамисы и тогда ксенофобами не были.
Аль смирился. Похоже, он и сам не знал, что делать с эльфами. А Дан знал. Если не захотят возвращаться домой, а они не захотят, если слишком давно здесь, отправятся к Нируту за вправлением мозгов.
Он не ошибся: Стамисы ничуть не удивились, увидев вместо одного эльфа трех. Впрочем, может, они и не поняли. Эльфы в городе практически не появлялись.