Не ложись поздно
Шрифт:
— Но… зачем? — спросила я. — Ничего не понимаю. — Я повернулась к Бренде. — Я уложила его ровно в восемь. Я…
— Не бери в голову, — устало проговорила Бренда. Вид у нее был измученный. — Гарри, марш в свою комнату. Через пару минут я поднимусь и уложу тебя.
Он послушно повернулся и вприпрыжку побежал наверх.
— Ему необходим сон, — сказала Бренда, расстегивая пиджак. — Когда не выспится, он невыносим.
— Я понятия не имела, что он не спит, — заверила я. Посмотрев, не задержался ли Гарри на лестнице, я прошептала: — Бренда, мне нужно с вами поговорить.
Она жестом указала на диван, и мы присели. У меня заколотилось сердце. Я знала, что больше не могу ничего скрывать. Я должна рассказать ей о страшном ночном госте.
Но поверит ли она мне? Вдруг решит, что у меня с головой не в порядке?
— Мне нужно вам кое-что сказать, — тихо сказала я. — Кое-что важное.
Нахмурившись, она взяла меня за руку.
— Лиза, ты вся дрожишь. Что ты хочешь мне сказать?
31
Протяжный гудок клаксона заставил меня подскочить. Он был такой громкий, что мне показалось, будто звук раздался в доме. Только потом я сообразила, что это мне с подъездной дорожки сигналит Нейт.
— Кто это? — Бренда встала.
— Это мой друг Нейт. Он приехал забрать меня.
Бренда бросила взгляд в окно.
— Он подождет? Или ты хочешь пригласить его зайти?
Еще один оглушительный гудок клаксона.
— Н-нет, — пробормотала я. — Мне, наверно, пора. В следующий раз…
— Ну а что ты мне сказать-то хотела? — настаивала Бренда. — Это насчет Гарри? Он безобразничал?
— Вовсе нет, — сказала я, собирая рюкзак. — Гарри — сущий ангелочек. Можем поговорить, когда я вернусь. Я…
Она последовала за мной к двери.
— Нет уж, погоди, Лиза. Скажи мне, о чем ты хотела поговорить. Я не отпущу тебя, пока ты мне не скажешь.
— Ну… — Я знала, что должна ей сказать. Но мне не хотелось сходу все ей выкладывать. Не хотелось выставлять себя припадочной, которой в гостиной мерещатся монстры. — Просто хотела спросить, нет ли у вас зарядки для айфона, — проговорила я наконец. — Мой сегодня разрядился и…
— Нет проблем, — сказала Бренда. Она открыла мне дверь. В прихожей потянуло холодом. — В следующий раз я оставлю тебе зарядник. — Она покачала головой. — Я уж думала, что-то серьезное…
Я заставила себя засмеяться.
— Ну а что, разрядившийся айфон — это серьезней некуда…
Она вежливо улыбнулась. Я попрощалась с ней и поспешила к подъездной дорожке.
Подойдя к машине со стороны водителя, я постучала в окно. Нейт наполовину опустил стекло.
— Что такой нетерпеливый? — спросила я.
Он хотел было что-то ответить, но я перебила.
— Эй, что это у тебя на лице?
Он потер щеку.
— Не поверишь, какой я неуклюжий, — сказал он и, поморщившись, опустил руку. — Приехал забрать брата и возле дома его приятеля грохнулся прямиком в розовый куст, прикинь? Там десятки шипов, должно быть. Рожа болит смерть как.
— Ты серьезно? — спросила я. — Эти жуткие царапины от розового куста? Просто не верится. Бог ты мой, посмотри на себя: у тебя кровь на ухе засохла.
— Вот почему я хочу поскорей добраться до дома, — перебил он. — Ну же, залезай.
Я начала обходить машину, чтобы открыть дверцу со стороны пассажирского сидения. Но замерла, краем глаза заметив нечто, лежавшее на земле на другой стороне улицы. Оно лежало на тротуаре перед пустым участком.
Я сощурилась в тусклом свете.
— Эй, Нейт… — позвала я. — Пойдем-ка со мной. Там что-то странное валяется.
Он нахмурился.
— Я правда хочу домой, Лиза. Мое лицо…
Но я распахнула дверцу с его стороны и буквально вытащила его из машины.
Мы находились в конце подъездной дорожки, когда я разглядела, что на тротуаре лежит тело.
Человеческое тело.
Я с шумом втянула воздух. Мы подошли к телу.
— О не-е-е-е-ет… — вырвался у меня отчаянный стон. Я закрыла глаза руками. — Девушка! — закричала я. — Нейт, это девушка!
— Поверить не могу, — проговорил он сдавленным шепотом. — Ее… ее растерзали. Господи, она растерзана на куски.
Я открыла глаза. Одежда на девушке была разорвана. И… и… живот ее был тоже разорван. Внутренности вывалились на тротуар. И неужели эти отметины, покрывавшие ее тело с ног до головы — следы зубов?!
— Нет. Не может быть. Не может быть, — вырвалось у меня. — Нет. Невозможно.
А потом мой взгляд медленно переместился на лицо убитой. И я узнала ее.
То была Саммер Лоусон.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
32
Стены в маленьком квадратном помещении были тошнотворно зеленые, а под потолком краска облупилась. Два конических серых светильника свисали с потолка, причем в одном недоставало лампочки.
Было утро вторника, утро после того, как мы обнаружили тело Саммер. Мы сидели на складных стульях вдоль длинного стола, на деревянной крышке которого тут и там были вырезаны чьи-то имена и инициалы. В комнате стоял застарелый запах сигаретного дыма, несмотря на прибитую к стене табличку НЕ КУРИТЬ.
Разумеется, я сидела как на иголках. Еще никогда меня не допрашивали в полиции. Я то сцепляла, то расцепляла под столом вспотевшие руки и все время прочищала горло.
Мама сидела рядом, поглаживая меня по плечу здоровой рукой. Наверное, ей тоже было не по себе.
Нейт расположился напротив нас, одетый в белую рубашку с короткими рукавами и черные брюки. Впервые я видела его не в джинсах.
— Принарядился, значит? — спросила я; голос прозвучал слишком громко в этой тесной комнатушке без окон.
Он кивнул, не поднимая глаз. Он все время зачесывал волосы, то назад, то вперед.
Сэм Гудман, отец Нейта, был одет в синий костюм и голубую рубашку с темным галстуком-бабочкой. Голова его была гладко выбрита. Он очень бледный. А на носу его сидят очки с толстыми стеклами в черной пластиковой оправе. На мой взгляд, внешне он напоминает электрическую лампочку в очках, но в сущности милейший человек. Он деловито набирал сообщение на своем телефоне, пока мы ждали, когда кто-нибудь явится с нами поговорить.