Не ложись поздно
Шрифт:
— Мне снятся кошмары, — сказала она. Ее ровный голос стал надрывным, резким. — Мне снятся кошмары. Вот почему я вынуждена торчать здесь.
— У меня тоже кошмары, — сказала я. — И в доме я видела всякое. Я видела…
Она подняла руки перед собой и попятилась.
— Я не могу разговаривать. Прошу тебя, уйди.
— Мне просто нужно кое-что выяснить, — стояла я на своем.
Но она зажала уши руками.
— Я не могу разговаривать, — процедила она сквозь сжатые зубы. — Я не могу разговаривать. Он демон. Он чудовище.
Я чуть не задохнулась.
— Ты знаешь Нейта? Нейта Гудмена? Знаешь?
— Он демон! — закричала она. — Он мой кошмар. Он демон!
Будто ледяная игла вонзилась мне в затылок, пригвоздив меня к месту.
— Нейт?.. — выдохнула я.
Рада стояла, вся раскрасневшись, по-прежнему крепко прижимая ладони к ушам.
— Пожалуйста, Рада, — упрашивала я. — Скажи мне…
— Он демон.
Распахнулась дверь, и в библиотеку ворвались две медсестры. Они мягко взяли Раду под руки. Одна из медсестер стала ласково поглаживать ее по спине, успокаивая. Вторая повернулась ко мне:
— Ты себя не вини. Бывают у нее такие вот тяжелые дни. Это не твоя вина.
47
Нейт не явился в школу. Кто-то говорил, что он подхватил простуду. Сэралинн утверждала, что не разговаривала с ним. Она в это время вместе с родителями посещала свой будущий колледж в Бостоне.
Сэралинн хочет учиться на диетолога. Ясное дело, сама она, как и все мы, постоянно зависает в «Лефти», поглощая двойные чизбургеры по два доллара. Тем не менее, она уверена, что сможет улучшить жизнь своих будущих пациентов, обучая их здоровому питанию. Говорит, что в один прекрасный день, пожалуй, станет вегетарианкой. Но не раньше, чем закончит школу — уж больно хороши гамбургеры у Лефти.
Я приперла ее к стенке в коридоре, во время перемены перед третьей парой.
— Почему Саммер приходила предупредить меня о Нейте? — сразу взяла я быка за рога.
Сэралинн прислонилась к шкафчику.
— Убей — не знаю. В десятом классе они долго были вместе. Думаю, для него она была слишком напористой.
— Может, она знала что-то плохое о нем? — спросила я.
Сэралинн наморщила лоб.
— О Нейте-то? Что, например?
Я пожала плечами.
— Ты же его родственница. Нет ли в Нейте чего-нибудь странного?
— Ты про его коллекцию ужасов?
— Нет, — сказала я. — Что-нибудь постраннее.
— Нейт есть Нейт, — ответила Сэралинн. — Что ты от меня-то хочешь?
Я хочу, чтобы ты рассказала, не превращается ли он по ночам в демона, чтобы убивать и пожирать тех, кто ему не по нраву.
Я хочу, чтобы ты рассказала, не он ли застращал предыдущую няню Гарри до такой степени, что у той поехала крыша.
Я хочу, чтобы ты рассказала, не грозит ли и мне опасность.
Прозвонил звонок. Коридор стремительно пустел — все расходились по классам.
— Мне нечего тебе сказать, — заявила Сэралинн. — Извини. — Отвернувшись, она поспешила прочь, рюкзак подпрыгивал у нее на спине.
***
В четыре я зашла к Элис за Гарри. Едва я вошла, он подбежал и схватил меня за руку. Ему не терпелось попасть домой. Одет он был в забавную футболку с Губкой Бобом и просторные белые шорты, которые ему явно были великоваты. На подбородке красовалось пятно шоколада.
— Элис сказала, что мы можем напечь пирожных, как вернемся домой, — заявил он, дергая меня за руку. Его голубые глаза смотрели на меня с настоящей мольбой. — Можно?
— Ну…
— Бренда оставила вам коробку со смесью для пирожных, — сообщила Элис, неожиданно возникнув позади меня. В руках она держала стопку сложенного белья.
— Замечательно, — сказала я.
Элис посмотрела на Гарри:
— Ты получишь пирожные только если пообещаешь сегодня лечь вовремя.
Гарри поднял правую руку и низким голосом изрек:
— Клянусь!
Мы с Элис покатились со смеху. Наверное, из-за того, как торжественно он это произнес.
— Хорошо, сегодня будут пирожные, — сказала я. Гарри потянул меня к выходу. Я попрощалась с Элис и вслед за ним вышла из дома.
День выдался погожий и теплый, освежающий ветерок шевелил нежную весеннюю листву, отчего казалось, что деревья перешептываются между собой. Чета малиновок поклевывала землю на задней лужайке, вытаскивая жирных коричневых червей.
Мы с Гарри вышли на улицу и двинулись в направлении его дома. У меня из головы не выходила Рада. Я не переставая думала о ней. И решила спросить о ней Гарри.
— У тебя до меня была няня? — спросила я.
Он кивнул.
— Ага.
— А как ее звали?
— Рада. Она была хорошая, но ей пришлось уйти.
— А почему ей пришлось уйти?
Солнечный свет играл в его белокурых волосах, отчего те сияли. Он поднял свои небесно-голубые глаза и глядел на меня снизу вверх. Но не отвечал.
— Почему ушла Рада? — повторила я.
— Мама сказала, что она заболела. — Он поддал ногой камешек на тротуаре. Потом забежал вперед и поддал его снова. На сем беседа и завершилась.
Рада и впрямь заболела, все верно, думала я. Что-то случилось, и это событие отправило ее прямиком в сумасшедший дом.
Мы уже прошли весь квартал, как вдруг я заметила, что Гарри путешествует налегке.
— Гарри, а рюкзак?
Он вытаращил глаза.
— Ой-ёй. Забыл у Элис. — Он умоляюще сложил ладошки. — Можно мы его там и оставим?
— И не будем делать домашнее задание?
Он с ухмылкой кивнул.
— Как бы не так. — Я остановила его, придержав обеими руками за плечи. — Стой тут. Никуда не ходи. Я за ним сбегаю.