Не ложись поздно
Шрифт:
— Нам что, нужен адвокат? — спросила мама.
Ривера поднял обе руки.
— Я вашу дочь не обвиняю. Я задаю необходимые вопросы. — Он снова наклонился вперед. — Лиза, это демоническое создание, которое ты якобы видела… это была ТЫ? Не могла ли ты выдумать этого монстра, не в силах принять то, что ты сделала с Саммер и Айзеком?
В комнате воцарилась тишина. Как будто время остановилось. Все взгляды были устремлены на меня. Никто даже не моргнул.
Все мое тело словно окостенело. Я с трудом могла дышать. А потом я завопила в голос:
— НЕТ! Я не сумасшедшая и не убийца!
Мама вскочила.
— Мы с Лизой уходим, — процедила она сквозь зубы. — Мы не станем сидеть здесь и…
Ривера жестом велел ей сесть.
— Прошу прощения. Я не хотел огорчать вас. Но мальчик и девочка были жестоко убиты. Они были твоими друзьями, Лиза. И ты, похоже, единственная, кто знает, чьих это рук дело.
— Нет, подождите, — выдавила я. — Я не говорила…
— Ты сказала мне, что это некое чудище, — перебил Ривера. — Сожалею, Лиза, но этого я принять не могу. Мне нужно, чтобы ты сказала мне правду. Почему ты не признаешься, что ты на самом деле видела?
— Но я видела! — настаивала я.
Снова повисло молчание. Он продолжал сверлить меня взглядом, изучая меня. Ожидая, что я скажу больше.
Он думает, что я сумасшедшая убийца.
У меня вырвалось рыдание. Мама сжала мою руку.
Вздохнув, Ривера провел рукой по бритой макушке. Наконец, он отвел взгляд от меня.
— Сэралинн, — произнес он, — ты была с Лизой в гостиной, когда она посмотрела на лестницу и закричала. Ты тоже видела существо?
Сэралинн, со слезами на глазах, почти беззвучно проговорила, обращаясь ко мне:
— Прости.
Она вытерла пальцем слезы.
— Лиза показала на вершину лестницы, — тихо сказала она. — Она кричала. Она была просто в диком ужасе. Но я ничего там не видела.
— Может, ты видела тень? — вмешалась Клеменс. — Что-то, что могло бы сойти за силуэт?
Сэралинн покачала головой.
— Нет. Ничего. Лиза все кричала и тыкала пальцем. Говорила, что существо там, наверху, и глядит на нас. Но… но на лестнице не было никого. Я ничего не видела. Совсем ничего. Мне так жаль ее…
Она повернулась ко мне.
— Прости, Лиза. Но там никого не было. Мне очень жаль.
Я никак не отреагировала. Я ничего не ответила. Казалось, мой разум застыл. Я вдруг оцепенела. Все тело оцепенело.
Ривера задал Сэралинн еще несколько вопросов. Но я не слышала их разговора. Я видела, как движутся ее губы, но не слышала слов.
В ушах стоял оглушительный свист. Наверное, то был звук моего цепенеющего сознания. Я даже не пыталась расслышать, о чем они говорят.
Словами не передать, как это страшно — когда ваши друзья и все остальные считают вас сумасшедшим. А то и помешанным убийцей. Это пугает, выбивает из колеи, лишая возможности здраво мыслить и нормально себя вести.
Когда вопросы были исчерпаны, и мы все вышли на улицу, Нейт и Сэралинн обняли меня и поскорей удалились вместе со своими родителями.
Я же так и осталась стоять на парковке вместе с мамой. По-прежнему цепенея. По-прежнему слыша в ушах этот нестерпимый свист. По-прежнему путающаяся в собственных беспорядочных мыслях, не в силах понять, что же на самом деле произошло этой ночью.
И я повернулась к маме, и взяла ее за здоровую руку.
— Мне н-нужно встретиться с доктором Шейн, — выдавила я. — Кажется… кажется, мне и впрямь нужна помощь. Сэралинн была там со мной. Она не видела это существо. А я видела так ясно, словно оно было настоящим. Что со мною не так?
42
Доктор Шейн пожевывала ластик на своем карандаше. Дождь глухо барабанил в окно за ее спиной. На углу стола стояла ваза с желтыми лилиями, и сладкий аромат витал в кабинете, такой сильный, что у меня слезились глаза.
В молчании доктор Шейн слушала, как я, сидя в красном кожаном кресле напротив нее, рассказываю свою печальную историю. Лицо ее оставалось совершенно невозмутимым. Глаза за стеклами очков, не мигая, следили за мной.
Ведя рассказ, я смотрела, как дождевые капли медленно сползают по оконному стеклу. Словно слезы, подумала я. Шум дождя… тиканье часов на ее стеклянном столе… хриплый звук моего голоса, когда я снова мысленно переживала события той кошмарной ночи… Вот и все звуки.
А когда я закончила свой рассказ — тишина.
Доктор Шейн пожевывала ластик. Ее взгляд был устремлен куда-то за мое плечо. Казалось, она целиком погружена в себя, как будто собственные мысли совершенно поглотили ее. Даже ее аквамариновый топ под кремовым пиджаком словно бы растерял всю свою яркость.
Когда она наконец отложила карандаш, пригладила волосы и заговорила, слова ее стали для меня полной неожиданностью.
— Лиза, — сказала она, — я думаю, ты слишком далеко зашла.
Слова ранили. Не думаю, чтобы она хотела напугать или расстроить меня. Но я ожидала чего-то более теплого, более ободряющего.
Она наклонилась вперед.
— Оно, конечно, понятно, — продолжала она. — Эти чудовищные убийства твоих друзей… они усугубляют твое состояние. И, боюсь, перед нами встает нелегкий вопрос.
Я крепко сцепила руки. К чему она клонит?
— Вопрос состоит вот в чем: что мы можем сделать, чтобы прекратить эти галлюцинации?
Я сглотнула. Во рту вдруг пересохло, словно его набили ватой.
Доктор Шейн потрогала пальцем медальон на груди.
— Ты же знаешь — я готова перепробовать все, чтобы ты почувствовала себя лучше, чтобы вернуть тебя к нормальной жизни.
Я вытерла вспотевшие руки о колени джинсов.
— Но что если я действительно вижу какое-то чудовище?
Доктор Шейн покачала головой.
— Прекрати так думать, Лиза. Твоя подруга Сэралинн была там. Она ничего не видела, верно? Будь оно настоящим, разве она не должна была тоже его увидеть? Ты же, надеюсь, не веришь, что у тебя есть какие-то сверхспособности? Что ты видишь чудовищ, которых не могут видеть другие?