Не ложись поздно
Шрифт:
— Что ты только что сказала?
— Я сказала, что сильно сомневаюсь, доктор Шейн. Я не думаю, что меня упрячут. Я думаю, это вас упрячут. А не меня.
57
— Ты совсем спятила? — рявкнула доктор Шейн. Лицо ее исказил гнев.
— Неужели вы всерьез считали, что я не раскрою вас? — сказала я. — Это же вы направили меня на работу к Бренде. Вы сами сказали, что знали ее раньше. Вы должны были знать, что она делает с Гарри.
— Ты не
Я покачала головой.
— Доктор Шейн, видите телефон у меня на коленях? Он подключен к приложению ФейсТайм. Знаете, что это такое?
Она сразу побледнела. Губы сжались в тонкую линию.
— Да, я знаю, что такое ФейсТайм… — пробормотала она.
— Так вот… Капитан Ривера и еще двое офицеров из Шейдисайдской полиции находятся как раз за этой дверью. — Я показала на дверь. — Сидят в комнате ожидания и прямо сейчас наблюдают за всей нашей беседой…
Доктор Шейн пробормотала что-то себе под нос. Я не расслышала, что. Но в ее глазах я увидела страх.
— Только что вы совершили признание, — сказала я. — Теперь они готовы повязать и Гарри, и Бренду, и Элис, и Нейта, и Сэралинн — и тех трех несчастных тварей, что сидели в клетках. Пора положить конец убийствам в этом городе.
Это была целая речь, и я начала задыхаться. Я вцепилась в телефон, словно он был спасательным кругом.
Я охнула, когда доктор Шейн издала пронзительный, яростный вопль. Она выскочила из-за стола и ринулась вперед, оттолкнув меня с такой силой, что я чуть не слетела с кресла. Затем она развернулась и, стуча каблуками по ковру, бросилась к выходу… прямо в руки капитана Риверы и сопровождавших его полицейских.
— ДА! — гаркнула я, взметнув над головой кулаки. — Да! Да!
Я выбежала в комнату ожидания, где меня уже ждала мама. Глаза ее блестели от слез, щеки раскраснелись. Она пыталась заговорить, но в порыве чувств не могла произнести ни слова. Наконец, она обняла меня здоровой рукой за плечи и прошептала:
— Пойдем домой.
ЭПИЛОГ
Не знаю, каким образом полиции удалось не допустить появления подлинной истории в новостях.
Разумеется, о двух убийствах сообщали везде. История с «Убийствами каннибала» прогремела на весь город. И жители, само собой, были в ужасе.
Но в еще больший ужас они бы пришли, узнав, что убийства совершал демонический дитятя, которого втайне от всех взращивало некое тайное общество с Фиар-Стрит.
Так что истинная история в новости не попала.
Полагаю, полицейские и журналисты решили не пугать жителей Шейдисайда. А может быть, они попросту не хотели, чтобы в городе распространялись новые жуткие слухи об Улице Страха.
Или, возможно, они решили, что им все равно никто не поверит. В конце концов, никто не верил мне… вплоть до самого конца.
Мне остается только гадать, почему эта история подверглась замалчиванью. Зато я точно знаю, что Нейт и Сэралинн не появлялись в школе с того самого дня, как я привела полицию в приемную доктора Шейн. Больше их никто не видел. Никаких заявлений на их счет не было. Директор… учителя… никто не обмолвился о них ни словом.
Неделю спустя я проезжала мимо дома Бренды по Фиар-Стрит. Дом стоял темный и пустой. Никаких признаков, что там кто-либо живет. А на лужайке перед домом Элис торчала табличка с надписью «ПРОДАЕТСЯ».
Удивительное дело — мне странным образом не хватало всех этих людей, еще недавно занимавших определенное место в моей жизни. Я испытывала непонятную смесь тоски и печали — и облегчения — в одно и то же время.
Между прочим, один раз я даже попыталась позвонить Нейту. Да, я знала, что он состоял в зловещем сговоре с остальными, растившими демона. Я знала, что он лгал мне с самого начала. Я знала, что он не тот, за кого себя выдавал.
И все же Нейт спас мне жизнь. В последний момент он поддался зову сердца и не позволил Бренде меня зарезать. Он дал мне сбежать. Так и возникла у меня эта безумная идея — что я должна позвонить ему и отблагодарить за спасение.
Но когда я набрала его номер, то не услышала даже гудков. Одну лишь тишину.
— Мертвая тишина, — пробормотала я себе под нос. — Мертвая тишина.
Я набрала его номер еще три раза. И только потом сдалась.
— Все кончено, — сказала я самой себе. — Теперь со мной все хорошо. Я оставлю все позади.
Да, без сомнения, моя жизнь вернулась в мирное русло. Прежде всего, я наслаждалась своей новой работой.
Мне повезло наняться помощницей троих штатных воспитателей в Детский Развлекательный Центр. После занятий предстояло заботиться о пятнадцати-двадцати малышах. Лет им было от четырех до десяти, и каждому мы старались уделить как можно больше внимания.
— Эта работа будет для тебя лучше, — сказала мама, мастерица преуменьшать.
— Мам, да любая работа будет лучше, чем няньчиться с демоном! — воскликнула я.
— Я не это имела в виду, — сказала она. — Для тебя эта работа будет лучше потому, что там ты будешь с другими людьми, а не торчать одна в чужом доме, предоставленная самой себе.
На этот счет я не могла с ней не согласиться.
И действительно, работа была мне в радость, даже в такие дни, как сегодня, когда занятия с детьми превращались в нешуточное испытание. Мне пришлось унимать носовое кровотечение у Джереми, две девочки яростно вырывали друг у друга книжку Доктора Сьюза, а Иван (которого мы прозвали Иваном Грозным) наотрез отказывался отдавать кому-либо свой iPad.
Минди, наша главная, находилась на приеме у зубного врача. Так что на рабочем месте оставались только я, Кэрол да Одра, и даже они были слегка на нервах, поскольку дети устроили настоящий праздник непослушания.
Я заметила мальчишку, притулившегося в углу подоконника. Он держал перед собой здоровенный плакат, и я не видела его лица.
— Роджер? Это ты? — позвала я, пробираясь к нему мимо столика для поделок. — Роджер? Почему ты сидишь тут совсем один?
Он медленно опустил плакат. Я остановилась, издав отрывистый вздох. И глядела на белокурые волосы, румяные щечки, лицо херувимчика, очаровательную улыбку…