Не лучше ли объясниться?

Когда зазвонил телефон, Джеймс не обратил внимания, ожидая, что трубку снимет секретарша или в крайнем случае ее нынешняя помощница — девушка с волосами канареечного цвета. Джеймс считал такое сравнение очень удачным, поскольку мозгов у девицы было не больше, чем у канарейки. Не говоря уже о неприятной привычке вздрагивать всякий раз, как он заговаривал с ней. Однако этим утром ни одна из женщин не сняла трубку. Телефон звонил не переставая, не давая сосредоточиться на сложном финансовом анализе, который он изучал.

Наконец это

— Почему вы не снимаете трубку?

Приемная была пуста, как и комнатка за ней с распахнутой настежь дверью.

Весь секретарский штат покинул его. Не приемная, а «Мария Селеста». [1] Включенные компьютеры мигали, факс выбрасывал листы бумаги, стопа писем лежала в ожидании подписи, но ни единой живой души, за исключением его самого, в офисе не было. Телефон продолжал звонить.

— Куда они, к черту, подевались? — Джеймс перегнулся через стол, чтобы снять трубку, иссиня-черные волосы упали ему на глаза. Давно пора было подстричься, но за всю неделю не выпало и минуты свободной. — Алло! — коротко произнес он.

Трубка помолчала с секунду, будто звонивший был обескуражен его нетерпеливым тоном. Потом грудной женский голос сказал:

— Я хотела бы поговорить с мистером Джеймсом Ормондом.

Джеймс тысячу раз слышал, как отвечала на телефонные звонки мисс Ропер, и сейчас более или менее следовал ее модели, хотя и не выдерживая ее холодного, четко модулированного тона. Скорее это был короткий рык:

— Кто говорит?

— Меня зовут Пейшенс Кирби, — ответила женщина, будто ожидая, что ее узнают. Потом добавила: — Впрочем, мистер Ормонд меня не знает.

Он это уже понял. Имя ничего ему не говорило, а если она представляла какую-то компанию, то так бы и сказала. И не стоило тратить на нее драгоценное время. Мисс Ропер должна была выпалывать сорные звонки, чтобы до него доходили только продуктивные. Пусть мисс Ропер и разбирается с ней, когда вернется.

— Перезвоните позже, — скупо посоветовал он, собираясь положить трубку.

Однако трубка взмолилась:

— А это не… Это вы, мистер Ормонд?

— Перезвоните позже, — повторил Джеймс. Его холодные серые глаза обвиняюще уставились на появившуюся в дверях секретаршу. В тылу плелась желтоволосая помощница.

Джеймс повесил трубку и раздраженно поинтересовался:

— Почему я должен тратить время, выполняя вашу работу? Где вы были?

Юная блондинка что-то проблеяла, как перепуганный ягненок перед волчьей пастью, и шмыгнула в свою каморку. И как мисс Ропер угораздило принять на работу эту полоумную?

Джеймс давно предоставил право мисс Ропер нанимать и увольнять секретарский штат, вполне доверяя ее суждению. Но здесь вышла явная промашка. Надо будет поговорить об этом, когда пройдет запарка. Эта девица убегает от него в такой панике, будто он родной брат Джека Потрошителя.

— Примите мои извинения, мистер Ормонд, — сказала мисс Ропер. — Девушки из административного отдела провожают Терезу. Мы только заглянули туда, чтобы вручить свои подарки. Вы знаете, она покидает нас сегодня…

— Я не знал… Я даже не знаю, кто это такая.

— Тереза Уорт. С коммутатора. Брюнетка в очках и с короткой стрижкой.

Описание пробудило в памяти Джеймса смутный образ.

— А, эта… Почему она уходит? Нашла работу лучше? Или вы ее уволили?

— Она ожидает ребенка.

Джеймс поднял брови.

— Она замужем?

— А вы не помните? Она вышла замуж в прошлом году, и мы отмечали это. Вы разрешили воспользоваться буфетом, чтобы устроить вечеринку.

— Да, помню, — холодно ответил Джеймс. После празднества помещения имели такой вид, будто еду разбрасывали по полу, а конфетти обнаруживалось прилипшим к самым неожиданным местам в радиусе целой мили. Уборщицы потом очень жаловались.

Мисс Ропер постаралась принять виноватый вид.

— Она уходит навсегда? Это не отпуск по уходу за ребенком? — спросил Джеймс.

— Нет, сэр. Они с мужем возвращаются в Йоркшир. Тереза не вернется.

— Тем лучше. До сих пор от нее были только хлопоты.

— Ее очень любят, — независимо возразила мисс Ропер. «Нравится вам это или нет», — добавили ее карие глаза. — И уверяю вас, мистер Ормонд, мы отсутствовали не больше минуты. Я попросила, чтобы коммутатор не пропускал звонков. Кто бы ни был виновен в том, что вас отвлекли, я прослежу, чтобы извинения были принесены лично.

— Не стоит беспокоиться. Я и без того потратил достаточно времени. Лучше проследите, чтобы это не повторялось.

— Не повторится, — вспыхнула она. Джеймс не помнил за этой всегда спокойной и аккуратной женщиной-воробышком такой раздражительности. Кареглазая, с каштановыми волосами, она всегда носила коричневые юбки и крахмальные белые блузки.

На самом деле она носила и черное, и серое тоже, но, думая о своей секретарше, Джеймс всегда представлял ее в коричневом. Этот цвет выражал что-то важное в ней. Когда Джеймс начал работать в банке четырнадцать лет назад после окончания университета, его отец, тогда генеральный директор, предложил ему эту женщину, выбранную среди множества кандидатов. С тех пор она бессменно работала его секретарем.

Вначале, когда он был не уверен в себе и только еще пытался найти свое место в семейной фирме, управляемой деспотом отцом, Джеймса почти пугала ее профессиональная сноровка. Потому он называл ее мисс Ропер, а не по имени, тем более что она была старше его на двенадцать лет.

Они продолжали эти вежливо-формальные отношения до сих пор, хотя Джеймс знал, что большинство его администраторов на «ты» со своими секретаршами. Однако он так и не решился обратиться к Бренде Ропер по имени.

— Почему вы не сказали, что уходите? — настаивал он. — Кто угодно мог войти, украсть деньги из сейфа, залезть в компьютеры, получить секретную информацию из личных файлов, поставить под угрозу наши проекты.