Не люби красивого
Шрифт:
– Таня, нашла. Слушай: «Прости меня за вчерашнее молчание, у коллеги Жана Леблана был день рождения. После работы он пригласил всех в кафе, где мы засиделись».
– Лена, а говорил ли Алекс что-нибудь про своих знакомых в России?
– Никогда.
– Что ж, не густо. А теперь слушай внимательно: на днях я лечу в Париж.
– В Париж?! – в трубке раздался грохот.
– Ленка, ты что? С дуба рухнула?
– Таня, что ты будешь делать в Париже? Ведь ты же французского языка не знаешь!
– По-английски говорить буду. Французы –
– Они-то знают. А вот твои десять фраз на английском тебе вряд ли помогут.
Что правда, то правда. Не было у меня способностей к языкам. Зато были кураж и здоровое нахальство. На них-то я и делала ставку. Ведь сдавала же я английский в академии два раза в год. И не всегда на «удовлетворительно».
– Как-нибудь выкручусь. Не впервой, – заверила я подругу. – Ленка, ты только сиди тихо в своей Рябиновке и не высовывайся. Приеду – позвоню.
Утро следующего дня выдалось хмурым и дождливым. Сетуя на то, что рейс на Москву могут задержать, я сидела в пустынном аэропорту Тарасова, где немногочисленные пассажиры, вылетающие московским рейсом, казались единственными выжившими на земле людьми после взрыва нейтронной бомбы. Моя деятельная натура не выносила длительных ожиданий и требовала принятия каких-либо мер.
– Волнуетесь? – услышала я мужской голос, явно обращенный ко мне.
– С чего вы взяли? – вопросом на вопрос резко ответила я и повернулась к говорящему.
– Ого! – невольно вскрикнула я, когда увидела рядом с собой красу и гордость всего Тарасова – журналиста-международника Анатолия Аверьянова. В свое время он окончил французскую школу, университет и на протяжении последних нескольких лет работал в Париже, регулярно мелькая на центральных каналах телевидения, приводя в восторг своих бывших одноклассников, однокурсников и многочисленных знакомых.
– Простите, мне показалось, что вы нервничаете. Вы в первый раз летите на самолете? – Журналист давно привык к тому, что в родном городе его считали звездой первой величины, поэтому оставил без внимания мой возглас.
– В первый, – соврала я, моментально оценив выгоду от знакомства с Аверьяновым – передо мной стоял тот самый авось, на который я надеялась, отправляясь в страну, где люди разговаривали на непонятном для меня языке.
– Я знаю один старый испытанный способ, который вам поможет.
– Боюсь, что он мне не поможет. Я не пью.
Анатолий рассмеялся:
– Впервые вижу такую догадливую девушку. Только вы ошибаетесь. В этой фляжке не коньяк, а лекарство, хотя и называется оно «Camus». Французы рекомендуют принимать его в стрессовых ситуациях.
– Может, они еще и рецепт на него выписывают?
– Да. Этот рецепт называется «Правило трех «С»: caf'e, cognac, cigare.
– Это просто озверин какой-то!
– Именно.
И Анатолий увлек меня в небольшое кафе, где мы сначала выпили по чашечке кофе, затем по рюмке коньяка. От сигареты я отказалась. Но даже в таком усеченном виде лечение явно пошло мне на пользу.
Глава 9
Я была уверена, что везение, как и беда, не приходит один раз, а продолжается вереницей чудесных событий. Вот и на этот раз, встретив Анатолия, прекрасно говорящего на французском языке, живущего во Франции и ко всему прочему обладающего приятной внешностью и манерами, я ничуть не удивилась, когда выяснилось, что наши места в самолете оказались рядом. Но на этом везение не кончилось. Анатолий летел из Москвы в Париж тем же рейсом, что и я.
Чтобы наверняка утвердиться в своем везении, я решила провести небольшое расследование.
– Анатолий, а почему в аэропорту вы именно мне решили оказать первую помощь, хотя было же очевидно, что я в ней не нуждаюсь? – начала я.
– Стройные блондинки со спортивной фигурой – моя слабость. А оригинальный повод для знакомства – это девяносто процентов успеха.
– И часто вы им пользуетесь?
– Сегодня впервые. – Анатолий смотрел на меня такими честными глазами, что я не выдержала и рассмеялась.
– А моя слабость – мужчины с хорошим чувством юмора.
– Вот и славно, – обрадовался Анатолий. – Я был уверен, что мы с вами подружимся.
– Надолго ли? – приступила я к сбору агентурных данных.
– Смотря в чем это долго измерять: в мартышках, в попугаях или в слонах?
– Обойдемся без экзотики. Дни вполне подойдут. – Я хотела получить конкретный ответ на неконкретный вопрос.
– В таком случае у нас будет достаточно времени, чтобы наша дружба переросла в нечто большее. – Он явно дурачился.
– Так мы что, даже чаю не успеем попить? – приняла я его игру.
– И чаю, и кофе, а если повезет, то и бокал шампанского. Потому что до пятницы я абсолютно свободен.
Пятница была завтра. Это меня несколько озадачило. «Иванова, не тупи! – проворчал мой внутренний голос. – Ты что, книжку про Винни-Пуха не читала?»
– Значит, дней десять-двенадцать? – настаивала я на точном ответе.
– Десять. Именно столько дней мне осталось до конца отпуска.
Замечательно! Мужчина в отпуске, судя по его репортажам из горячих точек, не робкого десятка и явно рассчитывает на романтическое приключение. Мне действительно окончательно и бесповоротно везло.
После недолгого размышления я отказалась от мысли использовать своего нового знакомого вслепую – то, что я буду его использовать, даже не ставилось под сомнение, – и рассказала Анатолию все, слегка изменив конец истории. В новой версии Алекс не умер, а бесследно исчез. И я, как настоящая подруга, еду в Париж, чтобы отыскать беглеца и вернуть его безутешной невесте.
– Таня, вы героическая девушка, – выслушав мой рассказ, сказал Анатолий.
– Героиней вы меня попытались сделать с помощью своего лекарства. На самом деле я обычная, и мне нужна помощь, – взяла быка за рога я.