(Не) люби меня
Шрифт:
– Если он не пойдет к реке, река придет к нему, – убедительно отвечал Кьян Ли. – Копайте отводные каналы.
Благодаря письмам Шань Тайлина, у Ли были точные сведения о маршруте императорской армии и ее составе. На всякий случай он запретил выход из лагеря и поставил часовых; впрочем, про планы битвы знали только сотники. Любой из них мог предать, но Ли не зря заранее послал к Цань Мо верных людей. Они следили за общими настроениями и докладывали ему. Народ Ли просто боготворил, то и дело называя его «сыном Огненного дракона». Формально он был ему никак не сыном, но опровергать такую удобную легенду не собирался, и даже статую Максимилиана в центре деревни планировал обновить, когда деньги появятся.
Как ни странно,
Зря он ее отпустил. Ли остро не хватало ее безусловного одобрения и насмешливых взглядов. Да и просто – хотелось прижаться к ней и хоть немного выдохнуть. Без нее не выдыхалось. Как быстро он привык к ее присутствию! И всё же он понимал, что поступил правильно – в замке Нефф она в абсолютной безопасности. Не стоит рисковать самым дорогим, что у тебя есть.
Императорское войско показалось на горизонте ближе к полудню. Их ждали. Затрубили трубы, затрещала земля, понеслась, поднимая клубы пыли, конница. Никто и не подумал предупреждать или пытаться вести переговоры – повстанцев и за людей не считали.
Все было так, как и ожидал Ли. Как полвека назад. Катай уже давно не выдумывает ничего нового и совершенно не учится на своих ошибках. И на чужих тоже не учится. Неужели трудно вспомнить, что много лет назад франкийцы также разделили войска, за что и поплатились? Сейчас их пехоту, далеко отставшую от конницы, возьмут в клещи укрывшиеся повстанцы, а в спину им выстрелят из рощи.
Сам Ли ждал сигнала от стрелков, не без труда удерживая рвавшегося в бой дракона. Рядом тихо стояли остальные погонщинки. Они улыбались.
Император не жаловал их род. Много лет они были никому не нужны. А сегодня пришел час их триумфа.
Страшный грохот заставил вздрогуть и дернуться вперед; дымовая завеса скрывала их. Конники угодили в ловушку: среди людей Ли были убийцы, а уж они-то знали, как можно подготовить мины и замаскировать ямы. Конница была приговорена с самого начала, а стрелки, хоть и никудышные, сумеют попасть в такую кучу противника. Чтобы добить их, достаточно двоих погонщиков и одного отводного канала.
Еще три канала было прокопано к полю, где ожидались основные войска (больше здесь им негде развернуться) и один – к бамбуковой роще. Там был свой родник; там укрыты лучшие стрелки и два десятка копейщиков. Рано или поздно имперцы разберутся, откуда стреляют, и дойдут и до сюда.
Кьян Ли не обольщался первым успехом. Все же противник по численности их превосходил втрое и вооружен был явно лучше.
– Пора, – скомандовал он. – Бу, давай, мальчик!
Каждый из погонщиков знал свою задачу. Они невидимым движением выхватили катаны – словно десять молний одновременно сверкнуло – и с воинственным криком рванули вперед.
Бу летел не разбирая дороги, а Ли боялся только одного: своих бы не зашибить. Всех их проинструктировали, все знали, где каналы; было много раз сказано: при появлении драконов отходить. Но где это видано, чтобы все шло по плану?
Сам Ли своего «коня» придерживал до последнего, и в кучу не полез, хотя Бу рвался в бой и недовольно ревел. Он поглядывал на небо и молился всем известным богам, чтобы Шань Тайлин сумел подкупить единственного служащего императору воздушного погонщика. Но видно, недостаточно громко молился, или надо было жертвы приносить, или Лили по храмам протащить – в небе все же показалась черная точка, стремительно увеличивающаяся.
– Бу, отступаем, – шепнул Ли.
Последний канал был прокопан к холму, и Ли пришлось немало покумекать, как создать водный путь к возвышенности. Вода-то, как известно, вверх двигаться не любит. Здесь бы очень пригодилась одна маленькая водница, но пришлось обходиться своими силами: строить запруду и целый водопровод из бамбука, ставить человека, который будет
Сейчас задачей Ли было отвлечь внимание воздушника на себя. В самом деле, сейчас ему нет резона соваться в бой – где свои, где враги – разве разберешь? А вот равный противник на драконе – это отличная мишень.
Катайцу было страшно, но совсем не так, как перед казнью. Тогда у него не было ни цели, ни надежды. А сейчас он видел, что повстанцы победят – а, значит, ему всё удалось. Дальше уж дело за Шань Тайлином. Умрет ли он сам или выживет – уже особого значения не имеет. Но из боя с небесным драконом выйти победителем сложно – пространства для маневра слишком мало.
Ли поднял свое оружие к плечу и отклонился назад – пока он мог только защищать голову и шею. Противник, как и он, держал катану двумя руками, нанося широкий свистящий удар сверху, явно пытаясь разрубить его пополам. Мечи столкнулись, вышибая искры. Воздушник был очень быстр. Его катана мелькала, словно крыло стрекозы, с шумом рассекая воздух. Сила, скорость, техника – он был великолепен, вот только в воздухе все это было бесполезно. Ли вполне успевал парировать удары, многие из которых до него просто не доставали. Внезапно он осознал все преимущества водного дракона: Бу был почти неподвижен, и его всаднику не приходилось напрягаться, удерживая равновесие. Небесного же дракона же мотало из стороны в сторону, отчего многие выпады противника казались бессмысленными. А еще у Бу был длинный хвост, которым он лениво, будто невзначай, хлестнул своего воздушного собрата, едва не сбивая всадника на землю. Ли, впрочем, от этого выпада тоже едва удержался «в седле», и преимущество было потеряно.
Вообще-то небесные и водные драконы в природе никогда не воюют, а, напротив, частенько дружат и даже резвятся сообща – потом от таких забав ураганы и бури бывают. Это огненные и водные – смертельные враги, а Бу и этот красивый полупрозрачный бело-голубой змей с ветвистыми рогами довольно равнодушно смотрели друг на друга и словно снисходительно позволяли жалким людишкам на их спинах махать железками. То, что водный дракон вообще ударил небесного, было чем-то странным.
Кьяну не хотелось убивать или калечить своего соперника. Погонщиков небесных драконов было слишком мало, чтобы их уничтожать, это просто расточительство! Но позволять из-за этого убить себя – расточительство не меньшее, и Ли уклонялся и оборонялся от соперника, который прекратил красоваться, а стал просто тыкать в противника мечом, а потом Кьян наносил рубящий удар снизу вверх. Если бы воздушника не мотнуло в сторону, Ли разрубил бы его пополам, но сейчас кончиком катаны лишь рассек доспех, а на коже оставив только поверхностную рану, не опаснее царапины. Противник ударил сбоку, Кьян уклонился, но тут уж подвижность драконов сыграла злую шутку с ним. Водный дракон дернулся в сторону, уклоняясь от зубов небесного, и лезвие катаны воздушника рассекло Ли бок. Он даже не почувствовал боли, только понял, что стало горячо и мокро, а Бу, на которого упали капли крови, взревел обиженно и сильным ударом хвоста ударил небесного дракона с такой силой, что отбросил его в сторону и вверх. Погонщик не мог удержаться, вылетая и падая на землю. Ли, впрочем, тоже не смог, но Бу любил его и постарался смягчить его падение, рассыпавшись дождем под ним. Небесный дракон, потеряв всадника, умчался прочь.
Кьян Ли подбежал к лежащему на земле погонщику: живой ли? Тот дышал и даже глаза открыл, хоть взгляд его все еще был безумен. Это был совсем еще молодой юноша, не старше Ли.
– Убей меня, – прошептал он. – Ты победил. Избавь меня от позора.
– Ага, размечтался, – буркнул Ли. – Слишком просто. Тебя ждет долгая жизнь, полная поражений и побед. Встать сможешь?
– Дед меня уничтожит, – простонал молодой катаец, с трудом приподнимаясь.
– А, ты тоже внук Императора? – ухмыльнулся Ли. – Родственник, стало быть. Ты-то хоть не сын Браенга?