Не любите меня! Господа!
Шрифт:
— Андрей. Ты пришел за мной. Наконец- то.
— Андрей! Ты пришел, ну наконец- то!
Сердце забилось как в самый первый раз, и знакомый холодок в животе не преминул о себе напомнить. Юлия стремглав бросилась к нему на шею, Он поднял её на руки, закружил и поцеловал прямо в губы.
— Ты еще не передумала идти со мной в оперетту?
— Нет, милый, даже не надейся, я уже готова. А что с нами еще кто-то?
— Серж напросился. Я не мог ему отказать, — Андрей наклонился и шепнул ей на ухо, — Ты знаешь, мне кажется, он в тебя тайно влюблен. Если бы я не был так уверен в твоих чувствах, я бы даже ревновал.
Юлия вышла к карете, в которой
— Юленька, вы прекрасны, как всегда! Андре! Ты — счастливчик!
— Не завидуй, Серж, если бы ты знал, как капризно бывает это сокровище.
— А вот я бы с радостью исполнял все её капризы. Она — ангел!
— О, нет, Серж, я боюсь избаловать свою будущую супругу. — Андрей весело подмигнул Юлии, слегка склонив голову на бок.
Как она любила этот его жест!
— Её нельзя избаловать. Ей можно только поклоняться. Серж подошел и добавил с поклоном:
— Если этот тиран и деспот Вам наскучит, умоляю, обратите внимание на Вашего покорного слугу. Я буду сдувать с Вас пылинки!
— Серж, чтобы вас утешить я готова подарить вам поцелуй! — Юлия, кокетливо улыбаясь, подошла к Сержу и, встав на цыпочки, поцеловала его в лоб. Серж закружил её в объятиях и усадил в карету.
— я готов похитить вас, королева. Похитить и увезти на край света!
Глаза у няньки Марьи вылезли из орбит от вольностей, которые позволяла себе молодежь. Она недовольно кашлянула.
— Еще одно слово и я вызову тебя на дуэль, хоть ты и мой ближайший товарищ. — Андрей шутливо пригрозил другу. — А вы, коварная кокетка, не смейте никогда и никого целовать, кроме меня.
Карета ехала по широкой мостовой. Театр был совсем недалеко. Весь путь Серж не сводил с Юлии глаз. Она смущенно отвернулась и разглядывала проплывающий осенний пейзаж — как быстро закончилась весна, а за ней и лето, и первые осенние месяцы. Все это время практически каждый день она виделась с Андреем, они болтали обо всем и даже недолгая размолвка, подстроенная явно недоброжелателями, не смогла их разлучить. Он сделал ей предложение. Она его невеста и их родители на седьмом небе от счастья! Она так любит его! Так любит, что никак не может привыкнуть и встречать его со спокойным сердцем. Каждый раз при виде его, когда он появляется на её пороге, сердце падает куда — то вниз, мурашки по коже, холодок в животе, душа трепещет и не может успокоиться долго. Это не страх, но это так необычно. Она обожает его всего в целом и каждую мелочь в нем в отдельности. Обожает завитки его русых волос, прищур его светлых глаз, улыбку. Она знает наизусть его аристократические манеры, утонченность характера. Она сходит с ума от его прямодушия, непримиримости и упрямства, зато так красиво как он никто и никогда не ухаживал.
А сегодня маменька оставила её хозяйничать совсем одну, если не считать няньку Марью, доживавшую в старости свой век в их особняке и, не смотря на свои годы, помогавшую по хозяйству. Маменька в Отрадной, и можно пригласить его в сад и просидеть в беседке до полуночи! Никто не будет ругать, и читать нотации.
Театр был полон- премьера новой оперетты обещала быть грандиозной. Юлия, в сопровождении Андрея и Сержа, шла по фойе, раскланиваясь со знакомыми. Нянька Марья семенила сзади. В конце пролета показалась Натали в сопровождении подруги и отца — начальника губернского полицейского управления. Натали была бледна и заметно похудела, но была все так же красива и по-прежнему надменна.
— Андрей! Серж! Словно не замечая её, Натали обратилась к обоим кавалерам. — Как давно вас не было видно в свете. Андрей! Ты стал букой! Говоришь сквозь зубы, и больше мне не улыбаешься! — внезапно повернувшись к Юлии, она обронила: я украду Вашу даму на парочку минут, ну знаете, женские дела… — она взяла Юлию под руку и повлекла к балкону. Юлия обескуражено, словно загипнотизированная пошла за ней:
— Я не понимаю… какие дела…
— Я не буду кривить душой и скажу тебе все прямо, — сощурив глаза, Натали глядела, пронизывая Юлию взглядом, — я этого человека любила с детства. Он выделял меня среди других, я ему нравилась, у меня были планы… потом появилась ты, и он совсем потерял голову. Ты чужая ему, он тебя почти совсем не знает, ты не можешь ему нравиться, ты его приворожила, признайся!
— Что?! Приворожила?! Какая глупость!
— Ну, глупость или нет, это мы еще проверим. Я хочу предупредить тебя по-хорошему. Ты должна отказаться от него. Ему будет тяжело, а я его утешу.
Юлия не очень хорошо знала Натали — они почти не общались, при встречах лишь холодно приветствуя друг друга кивком головы. За внешней красотой, хрупкостью и аристократическими манерами, по словам окружающих, была спесь и расчетливость. Натали была дико ревнивой — умудрялась даже подруг перессорить между собой, только бы те предпочитали ее общество обществу друг друга. Сплетни и интриги были ее стихией. Как и ее отец, за которым закрепилась дурная слава жестокосердного и подлого человека, Натали не отличалась душевностью и мягкостью. Казалось, она из металла — такая же утонченная и такая же холодная. И у нее не было слабых мест. Вернее почти не было. Ахиллесовой пятой стала любовь к Андрею. Она рвала на себе волосы от бессилия — он был не с ней. Она не могла смириться. Объект ее ненависти, ее соперница растеряно смотрела сейчас на нее. Если бы она могла — стерла бы ее в порошок.
Юлия спокойно и медленно произнесла:
— Я никогда, слышишь, никогда не откажусь от него.
— А я никого и ничего не пожалею, чтобы сделать все, для того, чтобы он тебе не достался. Я буду бороться до последнего вздоха, до последнего удара сердца! Если ты не оставишь его, я добьюсь того, что жива не останешься.
— Я тебя не боюсь, и за жизнь свою переживаю меньше всего, так, что иди гимназисток пугай. — Юлия презрительно развернулась и пошла назад в фойе. Натали крикнула вслед:
— Зато за его жизнь как я понимаю, переживаешь.
Юлия остановилась и ошарашено развернулась:
— Да ты в своем уме? Ты здорова?
— Да! Да! Не сомневайся! Я не остановлюсь. Даю тебе неделю, потом ты сама убедишься. Если через неделю не решишь — пеняй на себя. Он не будет моим, но и тебе не достанется.
Едва сдерживая подступавшие слезы, Юлия вышла в фойе.
— О чем вы там щебетали? — Андрей посмотрел ей в глаза и практически сразу понял, что разговор был не из приятных.
— Так, милая, расскажи мне все!
— Зачем, Андрей, ты же не будешь решать глупые женские споры.
— Да на тебе лица нет! Ничего себе глупые женские споры. Немедленно рассказывай!
— Третий звонок, пойдем, милый, пора занимать место в ложе.
— Мы еще вернемся к этому разговору.
Театральное представление закончилось, и карета везла их к дому. Серж остался кутить с актрисами, отмечая премьеру, нянька Марья дремала склонив голову к плечу, и наедине с Андреем, Юлия не могла больше молчать и слово в слово повторила угрозы Натали. Он вздохнул, видимо не зная, как утешить Юлию. Потом наклонился и поцеловал её нежно и бережно.