Не мир принес
Шрифт:
Что касается «промзоны», то здесь кипела работа. По соседству с теплицами, где зрели помидоры, с бройлерными цехами, откуда раздавалось кудахтанье кур, можно было заметить боксы автосервиса, жестяную и переплетную мастерские, коптильню, лесопилку со столяркой. В них неторопливо работали люди в удобных одинаковых комбинезонах.
Васинцов с Коричем из предложенных на выбор видов деятельности выбрали теплицы и теперь высаживали рассаду или собирали клубнику в плетеные лукошки. В принципе можно было и не работать, надсмотрщиков здесь не было. К примеру, тот самый здоровяк по имени Аркаша, получивший от Васинцова оплеуху, демонстративно возлежал на травке около
Если не брать во внимание содержимое «лечебницы», то создавалось впечатление, что здесь работает обычное подмосковное многопрофильное хозяйство. Разве что когда «грифы» решили проверить дорогу к шоссе, они неожиданно напоролись в лесу на широкую песчаную полосу, как в кино про границу, и два ряда колючей проволоки. Тут же был натянут сигнальный провод, и вел он к небольшому блокпосту, который охранял маленький такой броневичок с солидным стволом пулемета, торчащим из круглой башни. В принципе преодолеть «колючку» для «грифов» было делом плевым, но все-таки…
Уходить из «Орешков» они решили только тогда, когда будет хоть примерно ясно, что здесь творится.
— Ну как работается на свежем воздухе? — услышал Васинцов знакомый голос. У входа в теплицу, скрестив руки на груди, стоял доктор Олег Миронович Танюков собственной персоной. На докторе был белый халат, на голове блестящий кружок, названия которого Васинцов не помнил, в одной руке он держал две коричневые папки с личными делами, порою отмахиваясь ими от назойливых мух. — Что же вы это, господа «грифы», решили квалификацию поменять? Или же вправду так вас жизнь допекла, что в бомжи подались? А может, зверей здесь ищете? Тогда спешу разочаровать, здесь, — он сделал особое ударение на это слово, — здесь зверей нет.
Ломать комедию дальше смысла не имело. Васинцов встал и без особых колебаний пожал доктору руку:
— Вот так встреча… Значит, вы здесь всем командуете, и как я сразу не догадался.
— Ну конечно, вы-то думали, что я где-нибудь в лаборатории секретной заседаю или даже в Кремле нити заговоров плету.
— Про секретную лабораторию — почти в точку. Думал, вы космической лабораторией руководите, уж больно вы про освоение Марса красиво говорили…
— Марс? Марс подождет… пока… А я вот он где, с народом, с человеческим, так сказать, материалом. А этот молодой человек, если я не ошибаюсь, прапорщик группы «ГРИФ» Корич? Наслышан, наслышан про вас и чрезвычайно рад познакомиться. Ну что, может быть, проследуем ко мне в кабинет, обещаю угостить превосходным кофе. Местного, между прочим, производства.
В кабинете царил бардак, стол был завален какими-то бумагами, папками, из компьютера торчали какие-то блоки и провода (но экран светился), угол кабинета занимала барная стойка с грильницей, микроволновкой и чем-то еще, вроде как аппарат для кофе-эспрессо.
— Звоните, звоните, не стесняйтесь, если в город, то через «девятку», — сказал Танюков, заметив быстрый взгляд Васинцова в сторону телефонной трубки, небрежно лежавшей среди кип бумаг на столе. — Извиняюсь за бардак, все никак руки не доходят порядок навести, а уборщице я к столу подходить строжайше запрещаю. Да нет, никаких секретов, я вам клянусь, просто после их уборок я вообще ничего найти не могу. Значит, кофе, булочки с джемом, бутербродики с ветчинкой, карбонатом, все местного производства, между прочим. Предложил бы вам ликерчику и коньячку, но еще денька три подождите от греха, а то чесаться будете, ха-ха-ха. А вы говорите — тайны. У нас тут тайн нет, и гостям мы всем рады, даже тем, что попадают к нам таким образом, как вы.
— Одинцов знал, что вы… что вы здесь? — в лоб спросил Васинцов.
— Скажем, так, предполагал, — улыбнулся Танюков. — Но еще раз повторяю, он зря перестраховывался. В нашем лечебном учреждении нет никакой тайны.
— А вооруженная охрана? Броневики?
— Для внутренней безопасности. Поблизости — лесной массив, а московские звери все чаще в леса уходят от людского-то гнева. А так никакого насилия, вот вы лично, вы ощущали на себе насилие?
— Допустим, но вот эти медицинские препараты, зуд, икота…
— Полноте вам, обычный «зельцер», препарат, который можно купить в аптеке, помогает при аллергии и от похмелья. Мы лишь немного усовершенствовали его, дабы отсеять чистых от нечистых.
— «Чистых от нечистых», как сие понимать?
— А так и понимайте. Вам же доктор все объяснила там в кинозале, не правда ли? Вы — «чистые», ваши организмы совершенно спокойно смогут обходиться без алкоголя. Нет, выпивать вы можете, в меру, конечно, но особой зависимости нет. Я бы очень удивился, если бы в «грифах» обнаружились алкоголики. Впрочем, в жизни разное бывает. Что же касается большинства наших пациентов, то их лечи не лечи — толку никакого… «Нечистые»… Так что пускай пьют…
— Подождите, подождите, — перебил его Васинцов, — вы хотите сказать, что собираете со всей Москвы бомжей и привозите их сюда, чтобы… поить?
— А чего вы так удивлены? Что конкретно вас удивляет? Да, эти люди перешли ту грань, когда возврат к нормальной жизни в нашем понятии еще возможен. Круг их жизненных интересов свелся к желанию принять в организм дозу алкоголя, утолить голод и совокупиться. Впрочем, у многих мужчин по известным причинам с этим большие проблемы, я имею в виду совокупление, в то время как пьющие женщины, наоборот, к беспорядочным половым связям очень даже склонны. Так что проблем в удовлетворении своих половых потребностей наши клиенты обычно не имеют. По крайней мере конфликтов на этой почве почти не зафиксировано.
— Все! Я сейчас свихнусь! — громко сказал Васинцов. — Вы это серьезно?
— А что?
— Здесь что, варшавское гетто? Резервация, концлагерь?
— Скажем так — это санитарно-лечебное учреждение, где больные алкоголизмом получают то, что нужно для поддержания жизнедеятельности их организмов. Они получают все что хотят и ни в чем не нуждаются. Мы их кормим, поим, лечим, моем в бане, развлекаем. И никакого насилия со стороны администрации — обратите внимание. Можете расспросить их сами, да, впрочем, что там расспрашивать. Вы же видели, какая очередь к нам. А ведь еще лето, уверяю вас, с наступлением холодов они наши ворота штурмовать будут. У нас же — «Бомжерай», как они сами его называют.
— Мне показалось, та очередь не к вам, а за халявной похмелкой.
— Одно другому не мешает. Кстати, мы же никого не принуждаем, вот типовой договор, который подписывают все наши пациенты, ознакомьтесь…
«Я (ФИО — печатными буквами), добровольно соглашаюсь на проживание в санитарно-лечебном учреждении „Орешки“, обязуюсь выполнять режим, установленный администрацией»… — Васинцов глянул вниз страницы договора и прочитал обязательства «санитарно-лечебного учреждения» — «СЛУ „Орешки“ гарантирует пациенту трехразовое питание, 0,75 литра этилового спирта в день, отдельную кровать в общежитии, медицинское обслуживание».