Не мир
Шрифт:
Пальцы скользнули на низ живота, потом к пупку, поочерёдно, на мгновение, нырнув туда, словно сыграв на флейте.
Лена повернулась к нему лицом, глаза её были бодры. Она не спала уже некоторое время и просто молча принимала происходящим. В её взгляде нет ничего кроме наивного желания следующего шага. Большая кисть потянулась по рёбрам к груди, уже раскрывшись, чтобы взять её словно чашу, но остановилась.
До сих пор почти отсутствующие мысли ворвались в голову безымянному потоком черни, загрязняющей всё чего только коснутся.
…Я ведь не о ней сейчас думал… Я не могу себе этого позволить… У меня руки в крови по локоть, если не по самые плечи… Когда-то она будет кормить грудью ребёнка, а сейчас я прикоснусь к ней руками от которых за неделю погибло почти четыре десятка человек… Руки которые с удовольствием и уверенностью ложились на шеи, и те ломались… Давили на спусковой крючок… Не так должно быть…
Обуреваемый множеством фантомных понятий и представлений, принесенных с потоком обрывков воспоминаний, парень перевернулся на спину и в одно движение встал.
— Эй! Что такое? — возмутилась Лена.
В ответ последовало неуверенное покачивание головой.
Он вышел из палатки, в который раз оставив разочарованную девушку в одиночестве.
В лагере уже настало время завтрака и выжившие собрались на стульях около очага. Туда же направился и безымянный. Увидев его приближение, люди заметно оживились, кто-то украдкой рассматривал чёрный комбинезон, а кто-то откровенно нагло съедал глазами по-мужски красивое лицо, другие ждали исполинского голоса и чего-то нового, что он будет им диктовать. Кого тут точно не было, так это — равнодушных.
— Здарова, Никитос! — каркнула Борисовна — Нам тут как раз рассказали какой ты мастер в обращении с женщинами! — тётка рассмеялась и хлопнула по плечу спасённую вчера девушку, сидящую с консервной банкой в руках.
— Всё в порядке, я ничего… — она ещё не привыкла к юмору здешней командирши и хотела было оправдываться, но последняя не дала договорить.
— Да ладно тебе! Я же по-доброму. Слушай, золотце, — снова обращаясь к парню, старая лиса в одно мгновение умудрилась смазать язык мёдом — Юра тут предложил кое-куда сходить. Ты это место, кстати, знаешь… — женщина подняла брови — С мужиками нашими сходил бы, а?
…Схожу…
— Всем мужчинам и половине женщин собираться. Остальные остаются на охране лагеря, — объявила во всеуслышание Борисовна.
Повисшую тишину нарушал только звук методичного выскребания вилкой тушёнки со дна жестянки, это Андрей старался.
— Выступаем по готовности!
Народ разом принялся трудиться над остатками пищи, только присный новичок никуда не спешил, а его сестра, так и вообще, судя по умиротворённому взгляду на огонь в очаге — медитирует. Да и никуда не опаздывающая Даша сидит на том же стуле, на котором заснула прошлой ночью.
— Не спешите? — хриплый голос медика прорезался сквозь тихий гомон.
— Могу быть готова через… — Алина похлопала по автомату на коленях и продолжила — Через прямо сейчас. А ты?
Дарья театрально нахмурилась.
— Я тоже всегда готова, — её голос стал чуть звонче.
Новенькая сыграла бровями и ехидно, но слащаво уточнила:
— Прям ко всему?
Но и перед неуместным заигрыванием та не растерялась, поправила прядь длинных чёрных волос, спавшую на лицо и ответила таким же тоном.
— Да-а… Хочешь с нами? — в довершение девушка оглянулась на командира, не понявшего всех колкостей обоюдной словесной перепалки.
— Харэ паясничать! — перебила Борисовна, теряя кашу изо рта при этом возгласе.
— Мы нужны? — коротко и по делу спросил Андрей и получил в ответ утвердительный кивок.
Спустя несколько секунд, командир всё таки уточнил:
— Проверим руины, вокруг того супермаркета и, если никого не встретим, пройдёмся до церкви, о которой вы говорили.
Зачем — уточнять не стал. Бородатый паренёк поднял брови и покивал куда-то набок. Судя по реакции, общественная деятельность если и входила в планы парочки, то не в ближайшее время, и уж точно — не с утра пораньше.
Вторая новенькая пока что не вошла в ритм жизни лагеря и сильно выделялась из общей редкой суматохи, она просто не знала куда идти и что брать, вернее ей было просто некуда идти и нечего брать, а дерзость и предприимчивость куда-то улетучились. Выждав удобный момент, она приблизилась к своему спасителю и присмотрелась к его лицу.
— Повезло. Так, поцарапала слегка — прозвучал от неё виноватый комментарий, на который медик у костра резко обернулась, как-то зло супя брови. Внимательно изучив лоб парня со своего стула, Дарья встала и подошла, чтобы рассмотреть поближе. Действительно, разорванная кожа превратилась за ночь в едва заметную царапину, чего в принципе быть не могло. Брюнетка неуверенно посмотрела в глаза бугаю, перевела взгляд на Татьяну, снова на него, затем скрестила руки под грудью и молча направилась к своей палатке, так и не перестав супиться. Странность конечно, но не самая большая за последние дни.
Борисовна опять возникла откуда ни возьмись. Схватила под локоть и уверенно так поволокла безымянного прочь от костра. По дороге приговаривая.
— Ох и золотце… — причмокнула — Ловко ты это девок моих крутишь… — добавила угрожающим тоном, прижимаясь бронежилетом к мускулистой руке — Ну чо, было чо, или чо? — выпалила шёпотом тётка, стоило им пройти мимо лестницы и ещё немного, чтобы остаться, так сказать, наедине.
— Признавайся совратитель! — нетерпеливо вопросила она, заметно поменяв интонацию, словно бы радуясь — Юрка сказал, вы там в обнимку сопели как суслики!
В ответ здоровяк вручил ей так и не распечатанную пачку контрацептивов.
— Не пригодится, — железный голос разнёсся по этажу, ставя жирную точку в жиденьком диалоге.
— Дитя забахать решил? Вообще молоток! — Борисовна всё прекрасно поняла, но чтобы как-то отыграться, последнюю фразу изрекла особенно чётко и громко. Разговор завершился двумя взглядами — равнодушным и раздражённым.
Прошло десять минут. Большая группа собралась на выходе из лагеря, перед рамами-останками раздвижных дверей. Юрий инструктировал пятерых мужчин о состоянии супермаркета, даже не беря женщин во внимание.