Не мир
Шрифт:
Андрей поднял глаза от поверхности, по которой ступал. Его безымянный знакомый, лёгкой чёрной тенью скользил по железобетону в десяти шагах впереди. Мощные ступни, в загадочном гибком облачении, не сдвигали с места ни одного камушка. Ни один звук не раздался от тяжёлых, но грациозных шагов.
— Слушай. Если мы действительно заразились тем, от чего военные полегли, может имеет смысл напасть на лагерь бандитов, да люлей им навешать. Кроме нас, вряд ли кто сможет потом, — такое предложение Андрея заинтересовало безымянного, тем более, бандиты организованы из рук вон плохо. Если снаружи начать обстреливать их крепость, то изнутри, трое подготовленных бойцов, смогут перебить всех защитников, не испытав особых трудностей.
…На план нужно время… А планы редко выдерживают проверку боем… А с таким сбродом и вовсе — сплошная импровизация грозит уймой непредвиденных факторов…
Парень не ответил, всё глубже погружаясь в раздумья на эту тему. Алина ещё несколько секунд не спускала глаз со спины покрытой чёрной мускулатурой и, не дождавшись ответа, сжала губы в лёгком разочаровании.
***
Со стороны, вход в супермаркет выглядел так же как утром. А вот внутри было настоящее столпотворение по нынешним меркам. Около баррикады стояло человек двадцать. Среди них в меньшинстве была группа людей, встреченная несколько часов назад во время похода к церкви.
Кипел спор. Обсуждалась возможность впустить пришельцев и позволить им, так сказать, ассимилироваться. Или же лишние рты были ни к чему, и их следовало отправить восвояси, блуждать среди застывших волн железобетонного моря.
Борисовна с трудом удерживала ситуацию от конфликта, причём ссорились между собой исключительно хозяева лагеря, а гости вели себя, что называется — тише воды, ниже травы. Появившаяся троица оживила мужчину с бельмом на глазу, который явно занимал среди пришлых положение главы и стоял к баррикаде ближе остальных.
— Вот… Вот эти ребята… Они сказали нам сюда идти, — он сильно запинался, то ли перепуганный, то ли обессиленный.
Парень остановил Андрея и Алину сразу на входе. Если они заражены — нельзя заходить внутрь.
— Андрей, объясни, — безымянный хоть и постарался говорить шёпотом, вернее — своим шёпотом, но всё равно привлёк всеобщее внимание и вызвал удивление у новых людей.
— Эмм… Хорошо. Значит так! Всё по порядку! Мы действительно встретили этих людей и пригласили их в лагерь, — он недовольно покосился на сестру. — Кроме того, у нас возник форс-мажор. Вероятно, мы могли подвергнуться воздействию химического или биологического оружия, поэтому внутрь пока что не пойдём, — Андрей оглянулся на здоровяка, тот одобрительно кивнул. — Если умрём — сожгите наши тела прямо там, где будут лежать, — парнишка улыбнулся, добившись мрачных гримас на лицах своих слушателей.
— Слышь, золотце, — Борисовна стояла рядом с двумя мальчишками из пришедшего семейства. — Чего это твой друг городит?
Помещение сотряс стальной скрип глубокого вздоха. Безымянный собирался с мыслями.
— Мы были в большом храме, — наконец объявил он в полный голос.
Как успело повестись, у людей, слышащих его впервые, полезли глаза из орбит. Он продолжал:
— Все его обитатели пали от болезни. Вполне возможно, что мы втроём тоже заражены, — парень сделал паузу, все присутствующие в изумлении замерли.
— Это… Это та что на Городке… Собор? — уточнил тот же мужчина.
— Да, она самая. Все солдаты погибли, одного еле живого нашли, но он тоже долго не протянул. Кожа всех трупов избита язвами была, — дал более развёрнутый ответ Андрей.
Повисла тишина.
— Мы на ночь там останавливались… Сегодня перед рассветом вышли, — обречённо сообщила женщина с младенцем на руках.
— Все живы и здоровы там были… Большинство правда спали… но кто провожал — все бодрые, — её поддержал другой мужчина.
Такая разница между увиденным и услышанным повергла троицу в ступор.
— Э-э-эм… — протянул Андрей, обращая свой взгляд на спину безымянного, а тот словно бы и почувствовал — обернулся.
В глазах гиганта ясно прочиталась растерянность. Присутствовавшая Даша как-то нервно скрестила руки под грудью. Оно и понятно: гости уже вошли в контакт с постоянными обитателями лагеря и, если хворь передаётся по воздуху, уже наверняка…
— Это что выходит? — каркнула Борисовна — За пару часов, какая-то зараза взвод здоровых мужиков поломала? — и тут же отшатнулась от детей, делая несколько шагов к баррикаде.
— Поздно уже, — медик поспешила обрадовать её.
— Слышь, ненаглядный. Ты у нас специалист известный, может их химией какой-нибудь военной потравили? Поднапряги мозги, авось чего вспомнишь, — в голосе Борисовны послышалась не свойственная ей жалостливость.
…Химическое оружие… Химическое оружие… обладает свойством выветриваться, некоторое как раз за считанные часы, но и в зависимости от концентрации в воздухе… Может иметь резкие запахи… Некоторые типы оставляют после себя мелкий порошок на поверхностях… Ничего такого не было — пол зеркальный, запах только трупный… Солдат около алтаря прожил дольше остальных… Почему?… Средств применения химического оружия тоже нигде не было, но мы не осматривали помещение детально… Кожно-нарывного действия… Кожно-нарывного действия?… Биологическое оружие?… Биологическое оружие… У него есть инкубационный период… И скрытый период…
— Все кто здесь есть, дальше первого этажа не поднимаются. Пришедшие, дальше баррикады не заходят. Мы втроём побудем около выхода! — команда отгремела на весь первый этаж.
Противников идеи не было, но обретённое плачевное положение сильно придавило дух людей.
— Николай, крикни наверх, пускай вам сбросят пару бутылок с водой, несколько консервов на всех и мой плащ.
Приказ был выполнен незамедлительно, сверху спросили что случилось, а Коля в панике замахал руками и заорал — «Стой стрелять буду!»— просто не найдя чего-то более подходящего для быстрого объяснения. Даша поспешила поправить товарища по несчастью:
— Девчат, не спускайтесь. Ребята могли какую-то заразу из церкви принести, от неё там все погибли. У нас теперь карантин. И кружку мою скиньте.
Скоро по ступеням скатились консервные банки и бутылки с водой, ещё через минуту на пол плюхнулся свёрнутый в рулон тяжёлый плащ, в нём, медик обнаружила замотанную кружку.
— Умеете вы обрадовать… У нас же туалет на первом этаже! — женщина сверху усмехнулась, по голосу — вроде бы дочь Борисовны — К моей матери прокажённых не подпускайте!