(не) Мой ректор
Шрифт:
Добрый дядюшка Вильф, что же ты мне не помог? Я немедленно поднялась, соображая, что же отвечать в подобном случае.
– Простите, гера Мальва. Я честно пыталась, но без ваших объяснений ничего не поняла, – да еще состроила жалобные глазки при этом.
– Что ж, похвально, когда откровенная дурочка не стесняется в этом признаться, – дама неприязненно скривила рот. – Слушайте, Хромер, объясняю первый и последний раз. Если не поймете, это ваши проблемы. И полетите из академии как птичка в облаках.
Я не знала и не предполагала, насколько это все плохо. И почему, если Рина училась с не магами,
А Мальва тем временем начала объяснение:
– Соединяете большой и указательный палец правой руки в кольцо. Понятно? – я кивнула. Этого сложно было не понять. – Затем просовываете в это кольцо указательный палец левой руки.
О, этот жест я тоже знала! Его школьники начинали изображать чуть позже, когда знали уже все буквы алфавита. После уроков биологии. И мне достаточно сложно было сдержать смешок. Но он мог бы сыграть самую отвратительную роль. И тогда бы я точно полетела.
– Так, а теперь представляете, что на кончике указательного пальца загорается огонек. А ваша задача подпитать его силой.
– Чем подпитать? – не поняла я. Она снова недовольно сморщилась, но все же ответила:
– Из источника магии, который, если он у вас есть, расположен в районе солнечного сплетения, мысленно направляете туда тоненькую струю магии. Понятно?
Как сказать? Порядок действий был понятен. Только, где у меня расположен источник магии и как с ним работать? Попыталась использовать знания, которые получила на семинаре по омоложению организма у блогера Ирины Сушковой. Направила мысленно в нужную точку золотой луч, который шел из космоса. А затем его ответвление плавно перенаправила в палец.
Сначала мне стало вдруг горячо. Надо сказать, что до этого я глаза держала закрытыми, чтобы сосредоточиться. Когда вдруг стало нестерпимо жечь, я подняла веки, чтобы посмотреть, что там происходит. И увидела реальное пламя на кончике пальце. Банально закричала от ужаса.
Не знаю, что там произошло дальше, но вдруг что-то ощутимо бабахнуло. Я полетела вниз кубарем со своей Камчатки. Благо ступени были пологими и широкими. Умудрилась ничего не сломать.
Группа дружно охнула и, явно приученная к подобным ЧП, нырнула под парты.
Когда я перестала кувыркаться и смогла встать, ничего не потеряв, кроме собственной гордости, обнаружила геру стоящей с вытянутыми руками и шепчущей какое-то заклинание. Ее строгая прическа вся разлохматилась, а на щеке виднелись то ли следы сажи, то ли успевшая налиться синевой гематома.
– А что произошло? – я растерянно хлопнул глазами, действительно не понимая случившегося. Мальва же сдула упавшие на лоб волосы, трагически заломила руки и с придыханием спросила:
– Скажите, Хромер, какой идиот решил, что у вас нет магии, когда ее уровень наоборот зашкаливает? В придачу вы четыре года потеряли зря, веря в чью-то глупую шутку. И я поддалась на эту глупую провокацию. И сейчас мы имеем очень сильно необученного мага! – теперь к рукам добавились еще и глаза, которые она закатила в потолок.
– Я не знаю, – прошептала я, стыдливо потупившись в пол. И поняв, что на меня смотрят подозрительно, добавила:
– Я память потеряла!
– Интересно, когда же? – нехорошо прищурилась мадам.
А
Похоже, я начала понимать, откуда дует ветер. Сложив два плюс два, получила, что Мальва как минимум симпатизирует этому зеленоштаному. Не просто так же она его профиль на груди носит? Или я плохо вижу? Но уточнять, естественно, не рискнула. А меня утром застали в его покоях, приняв за какую-то там Мари.
И эта Мари вряд ли кому-то что-то лишнее сболтнула. Зато дама в кринолине точно поделилась увиденным со своими подругами. Еще бы, такое потрясение! А то, что знает одна гера, то обязательно узнают и остальные.
Однако молчать дальше было неприлично. Преподавательница ждала моего ответа. Но затем проследила взглядом, куда я смотрю. Нахмурилась еще сильнее и неожиданно махнула рукой:
– Адепты, пара закончена. На следующую пару приготовить параграф двадцать пять.
Я тут же подхватила свою сумку и прижала ее к груди, не веря в свое счастье и готовая бежать. Только грозный оклик меня остановил:
– А вы, Хромер, останьтесь.
Поняв, что радовалась раньше времени, я огорченно плюхнулась обратно на стул.
– Нет, мне так с вами разговаривать неудобно. Прошу спуститься на первую парту и сядьте сюда!
Мне было указано на первую парту среднего ряда. Если ты не отличник, то это место для расстрела. Но что делать? С преподавательницей, тем более с такой, ругаться не стоит. И я покорно спустилась вниз и заняла указанное место.
– И так, давайте попробуем зайти с другой стороны, – гера подставила под острый подбородок кулак и задумчиво на меня посмотрела. – Раз вы все забыли, я просто буду задавать вам вопросы. А вы отвечать да или нет, в зависимости от того, что сохранилось в вашей голове.
Я и сама была не против узнать, что произошло между мной и ее любовником. Или просто возлюбленным? Он же утверждал, что это по моей вине ничего не получилось.
– Вы вчера были у герна Юбера?
– Была.
– Цель вашего визита?
– Не помню.
– Хм, – она совсем не по-аристократически почесала нос указкой, которую держала в руке. – А вы в курсе, что он председатель академической комиссии о нарушении дисциплины и порядка адептами?
Так, кажется я начала понимать мотив, почему моя тезка пошла к этому слащавому аристократу. Только что она собиралась там делать? Не чай же с ним пить? И с честным видом ответила:
– После ваших слов узнала. А до этого не имела ни малейшего представления.
Мальва встала со стула и подошла с боку ко мне. Затем больно схватила меня за запястье, а второй рукой поводила перед моим лицом. Я лишь открыла и закрыла рот, не понимая, что происходит. Она же снова хмыкнула и удивленно протянула:
– Странно, но вы говорите абсолютную правду! – о, гера у нас менталист? Я о них читала. А тут вот живьем увидела.
– Скажите, вы девушка или уже нет? – вопрос заставил меня покраснеть. Но и на него я ответ не знала! То, что Софья Павловна однажды по молодости и по дурости переспала со знакомым, я, конечно, не забыла. Однако не имела ни малейшего представления, как обстояло дело у Софи Хромер.