Не мой типаж
Шрифт:
"С ума он сошёл что ли?!".
Поняв, что с Григорием Яновичем ей сегодня не совладать, Марина обратилась к Ральфу по-немецки:
— Ральф, у нас с мужем традиционная русская семья и традиционные ценности. У нас не принято, чтобы кто-то вмешивался в чужую жизнь.
— Всё можно пересмотреть, Мари! Он не дорожит тобой, ты же сама видела.
— Я уверена, что тогда произошло недоразумение!
Григорий Янович, нахмурился:
— О чём вы говорите? — спросил он у Марины по-русски.
— Объясняю
— Можешь сколько угодно врать себе, Мари! Только зачем? Вокруг столько возможностей! — продолжал Ральф.
"Уж не ты ли?!".
— Я люблю своего мужа. У нас хорошая семья, — Марина показала кольца на их руках.
— Я наслышан о загадочности русских женщин. Мари! Он не достоин тебя. И я не верю в ваш брак. Возможно, он фиктивный?
Марина похолодела.
Вот еще новости.
— Нет! Настоящий. Это мой муж Гриша, и я его люблю!
Григорий Янович, услышав, как она назвала его, уставился на неё во все глаза, хотя не понимал, о чём они говорят.
Ральф недоверчиво покачал головой.
"Ах ты! Ну смотри же!" — подумала Марина, мысленно выдохнула, и бросилась на шею Григорию Яновичу.
Ральф опешил и не сразу опомнился. Несколько секунд он наблюдал, как эти двое целуются. У них на лицах была такая страсть, что ему стало по-настоящему не по себе. Он понял, что они забыли о нём. Резко повернулся и зашагал прочь.
Примерно спустя минуту Марина вырвалась, и тяжело дыша, пояснила:
— Он заявил, что наш брак фиктивный. Нужно было спасать положение. Иначе он бы продолжал провоцировать тебя, пользуясь своим положением.
Григорий Янович снова потянулся к ней, но Марина отступила назад.
— Дистанция, Григорий Янович. И подготовка к экзамену.
Она решительно направилась в их номер. Григорий Янович шёл следом и улыбался.
Они готовились к экзамену до ужина, потом продолжили после. Понимая, что отношение одного из троих экзаменаторов к Григорию будет, мягко говоря, очень предвзятым, Марина мучила и мучила "ученика", дотошно разбирая и повторяя всё снова и снова. "Ученик" оказался внимательным и терпеливым. Когда поздно вечером Марина, наконец, дала ему "вольную", он рассмеялся:
— Не знаю, завидовать Дане или сочувствовать.
— Посмотрим завтра, — туманно отозвалась Марина и ушла к себе.
В субботу, сразу после завтрака, начался экзамен. Запускали по пять человек. Супруги соискателей ждали в холле. Марине показалось, что Григория Яновича не было целую вечность.
Наконец, он появился, сел рядом с Мариной на кожаный диван.
— Ну что?
— Всё нормально. Надо подождать, я попросил отдать мне сертификат сейчас, не пойду вечером на приём. Ты иди, если хочешь.
— Что я там забыла? Лучше расскажи, как всё прошло?
Он
— Истинный ариец, естественно, не страдает ни великодушием, ни справедливостью. Пытался ловить и заваливать меня очень нагло. Но благодаря твоим стараниям, ничего у него не вышло. Фрау Вальц сказала, что пока я ответил лучше всех.
Марина вздохнула с облегчением. Она надеялась, что другие учредители, пожилая супружеская пара, не дадут Ральфу развернуться как следует. Ну и обаяние Григория Яновича, по мнению Марины, должно было сработать, хотя вслух она это не озвучивала.
Минут через десять вышла фрау Вальц и отдала Григорию Яновичу сертификат и удостоверение к нему.
— Всё же подумайте и приходите на приём! — тепло улыбнулась она, пожав ему руку.
Потом протянута руку Марине.
— Спасибо! — сказала Марина по-немецки.
— Говорите по-немецки? — рукопожатие у фрау Вальц было очень энергичным. — Вы можете гордиться вашим мужем! Не думаю, что кто-то справится лучше него.
— Я горжусь, — искренне улыбнулась Марина.
— Вы очень красивая пара! — фрау Вальц подняла вверх большой палец, кивнула и удалилась.
— Что она сказала?
— Что тобой надо гордиться, и что вряд ли кто-то справится с заданием лучше, чем ты.
— Спасибо за всё, Марина. Теперь ещё яснее понимаю, что без твоей помощи мне не видать этого сертификата как своих ушей. Пойдём в город, отметим? Обещаю соблюдать дистанцию.
— Ну если обещаешь, то пойдём.
Они не пошли на обед в санатории, отправились в ресторан, где пообедали и выпили по бокалу вина. Потом гуляли, пока не начались сумерки. Затем весь вечер готовились к отъезду; на приём так и не пошли.
…Аэропорт был переполнен: такое ощущение, что участники курсов улетали все и сразу. Марина и Григорий Янович прошли регистрацию и ждали: их вот-вот должны были пригласить на посадку.
Неожиданно из толпы вынырнул Ральф. Он был в чёрном пальто, вид мрачный, демонический.
— Здравствуй, Мари! — он обращался только к ней, Григория Яновича словно не приметил. — Разреши с тобой попрощаться?
— Он хочет попрощаться, — сказала Марина Григорию Яновичу, у которого на щеках ходили желваки. — Я на минуту.
Они отошли с Ральфом. Он схватил Марину за руку.
— Бросать твой рюсский бабник! Дон Жуан! — выпалил он на ломаном русском. И добавил уже по-немецки: — Приезжай ко мне.
Он вложил ей в руку какой-то листок, быстро притянул её к себе, и скрылся в толпе так же резко, как появился.
Марина сунула листок в карман и услышала, как их рейс приглашают на посадку.
Она опасалась смотреть на Григория Яновича, от него словно исходил гнев, она чувствовала его так, что казалось, можно потрогать его руками.