Не моя девочка
Шрифт:
Третий раунд.
Вижу и понимаю, как Артему тяжело. Но он старается. Бьет, через раз попадает… а затем бьют его. Увлечённо и бешено. Да еще кроваво — первые алые капли окрапляют ринг. А меня начинает тошнить. Голова кружится.
На ногах Артем старательно держится. Пытается дать отпор, но так рьяно как у соперника у него не получается…
Не могу!
Не могу больше на это смотреть…
Глава 25
Артем
Нет,
Просто херней накачанный.
Не просто же так Леха настойчиво предлагал эту дрянь и мне. Для зрелищности. Чтобы азартней мы дрались и боли не чувствовали. Все на потеху тем, кто за нами наблюдает.
А я вот боль чувствую. Мышцы давно не разминал толком, и они сейчас огнём горят. От напряжения, когда бью, и когда сам удары получаю. Губа разбитая саднит, мой спарингпартнер уже трижды в одно и то же место мне всадил. Даже десну мне разбивает, кровь изо рта течет, и брызгает в стороны от очередного удара.
Третий раунд. И кажется, что он самый длинный.
Нет, я так долго не смогу. Чувствую, как уже совсем вяло отвечаю. Как землю и опору под ногами теряю, как перед глазами все плывёт — и от боли, мне бровь рассекают, и от пота. Я даже уже не бью, а просто защищаюсь.
И в какой-то момент пропускаю прямой удар по голове, в ушах звенит, а тело не слушается. Я тупо падаю лицом на пол и как в замедленной съёмке вижу Бэллу, точнее ее спину. Девушка уходит, не оборачиваясь. А за ней Йонас.
Думаю, ну все, сейчас меня прибьют. Соперник надо мной нависает и к удару готовится.
Но прежде чем выйти из помещения, Лейтович резко останавливается и кому-то что-то рукой показывает, и тут же я голос Лехи слышу, как буд-то издалека:
— Стоп!
И все. Облегченно выдыхаю и глаза закрываю, отключиться хочу. Мне похер кто на кого ставил. Похер, что я слабаком мог показаться. Против лома нет приёма. Не зря же профессиональным спортсменам допинг запрещен — чтоб преимущества ни у кого не было. Это же не честно. И вот со мной поступили так же — нечестно.
Только вот почему?
Зачем меня заставили на ринг выйти?
Леха и еще один парень из охраны меня поднимают и в раздевалку провожают. Сам ногами перебираю, иду, но опираюсь на их плечи.
Меня сажают на скамейку. Дают пить, умыться. В ушах все еще звон, но уже не такой, рассеивается потихоньку.
— Ты как, брат? — спрашивает Леха и в глаза мне посмотреть пытается.
— Нормально, — отвечаю и без стеснения сплевываю на пол. Кровь. По инерции зубы языком проверяю. Целы, слава богу.
— Где находишься, помнишь? — это уже второй спрашивает. — День недели какой?
— Ресторанный комплекс "Baltas". Понедельник.
Поднимаю на них голову,
Ничего, скоро отпустит. С непривычки. Это все от удара по голове. Но до сотряса там далеко. Знаем, не раз уже было.
— Сань, иди, объявляй второй бой, я тут пока, — говорит Леха и парень уходит. За ним еще двое парней раздевалку покидают.
— А ты молодец, достойно держался, — произносит Леха и по плечу меня хлопает. Больно, блядь, морщусь. — Ой, Темыч, прости. Сейчас Марата вызову, он тебя до дома доставит.
Леха телефон из кармана достает и звонит этому самому Марату.
— За что? — сипло спрашиваю я, когда друг мой телефон обратно в карман убирает. — За что Лейтович меня наказал?
— Эх, брат, — вздыхает Лёшка, — тебя же предупреждали — не сближаться с Белкой.
— Блядь, — выдаю я, — я и не сближался.
— Хозяину показалось иначе, — пожимает плечами Леха.
— Йонас Томасович сам меня попросил с девчонкой вождением позаниматься. Я что, должен был рядом с машиной бежать, чтоб придуманную им дистанцию не нарушить?
— Не в этом дело. Ты как-то особенно на Белку смотришь.
— Как? — повышаю голос. — Да, она красивая девка. Но смотреть, это не трогать. Нахер нужно. Других баб вокруг полно…
— Я пытался хозяина переубедить… В общем, решено было для профилактики тебя немного помять. Показательно, — и это говорит мне мой друг. Пусть и детства, черт его дери!
— Показательно для кого? — спрашиваю старательно спокойно.
— В первую очередь для Бэллы.
Думаю о ней, представляю, что она видела и все мои будущие гематомы и растяжения сильней болеть начинают. Бедная девочка.
— Жестоко, — почти шепотом произношу.
— Привыкай, Темыч. И знай что будет, если ты посягнешь на чужое.
Очень хочу его сейчас нахер послать. И всех других. А Йонасу так вообще хлебальник разбить.
Едва сдерживаюсь. Снова кровь сплевываю.
Приходит Марат. Стоит и ждет с невозмутимым лицом. Я не без труда поднимаюсь. Больно, но терпимо. Со мной и хуже бывало. Так что за два дня я я оклемаюсь.
— Если что надо будет — звони, — произносит Леха и я киваю болванчиком.
Футболку свою натягиваю, вещи из шкафчика забираю и вслед за парнями из раздевалки выхожу.
Леша идет к рингу, мы же с Маратом движемся по стене, за зрителями, которые поглащены новым боем и нас совсем не замечают.
На лестнице сталкиваемся с прибалтом. Я поднимаюсь, он спускается. И так будет и дальше. Но чуть позже. Лейтович на дне окажется, клянусь.
Бэллы с ним нет. И в зал с рингом она не возвращалась.
Ушла? Надеюсь.
Смотрю на того, кто себя хозяином мнит, не со злом, но и не как проигравший.