Не может быть мёртв
Шрифт:
— Да, спасибо.
Откуда ни возьмись, появилась собака — чёрный ухоженный лабрадор с гладкой лоснящейся шерстью. Фокс нагнулся и погладил пса по голове.
— Как его зовут? — спросил он.
— Макс.
— Привет, Макс.
Но собака уже потеряла всякий интерес к гостю и повернулась, чтобы уйти. Фокс выпрямился. Там, где он стоял, стена была вся сплошь увешана фотографиями в рамках. Фокс узнал несколько знаменитостей. Все были сняты рядом с Пирсом, и все улыбались, а некоторые даже пожимали ему руку.
— Шон Коннери, — не удержался от комментария Фокс, кивая в сторону одной из фотографий.
— Мы с ним случайно столкнулись. Я просто не мог не щёлкнуться.
— Похоже на «Нью-Клаб», — снова заметил Фокс. Пирс сделал большие глаза:
— У вас тоже есть клубная карта?
Фокс покачал головой.
— А у вас? — спросил он.
— Когда хочешь пустить пыль в глаза, лучшего места не найти, — пояснил Пирс. — Ну же, идёмте. Я как раз наливал Энди выпить.
Энди оказался не кем иным, как министром юстиции Эндрю Уотсоном. Завидев Фокса, он поднялся с дивана, и они обменялись рукопожатием.
— Малькольм Фокс, — представился Фокс, посчитав, что Уотсону этого будет вполне достаточно.
— Полиция Лотиан-энд-Бордерз? — уточнил Уотсон.
Итак, министр юстиции в курсе. Что ж, ладно, Фокс кивнул и решительно отверг предложенное Пирсом виски.
— Если можно, воды, — сказал он.
Вода была подана в массивном хрустальном бокале с кубиками льда и долькой лайма на ободке. Пирс чокнулся стаканами со своим шурином и, прежде чем пригубить, понюхал своё виски.
— По-моему, Стивен, совсем недурственно, — одобрительно кивнул Уотсон.
— Присаживайтесь, инспектор, — распорядился Пирс, снова сопроводив свои слова пригласительным жестом.
Похоже, едва ли не весь первый этаж был отведён под этот просторный зал свободной планировки. Четыре или пять диванов, гигантский обеденный стол со стеклянной столешницей, окружённый дюжиной стульев, на одной из стен — пятидесятидюймовая плазма. На стенах — миниатюры с точечной подсветкой в слишком уж массивных вычурных рамах. Откуда-то лилась фортепьянная музыка — хотя Фокс не видел ни одного динамика. Французские двери в конце зала вели на открытую террасу с ухоженными лужайками и теннисным кортом на заднем плане. Корт был залит светом прожекторов — либо из желания произвести впечатление, либо потому что Пирс считал, что настолько богат, что может запросто позволить себе жечь электричество попусту.
— Ну, как она? Держится? — поинтересовался Уотсон у хозяина.
— Твоя сестра не из тех, кто «держится», — поправил его Пирс. — Она отдаёт распоряжения, преодолевает препятствия и празднует победу.
— И сегодня она тоже «праздновала победу»? Пирс хмыкнул себе в стакан.
— Это как раз один из не предусмотренных регламентом сюрпризов. Иногда они ей просто необходимы. Иначе это сплошные совещания, вычисления, выкладки, расчёты…
Уотсон важно кивнул.
— Мне это знакомо.
Фокс сидел, созерцая кубики льда у себя в стакане.
— Эй, у вас там всё в порядке? — осведомился Пирс.
— Что? Всё в порядке, да.
— Вы уверены?
— Уверен. — Но потом почему-то вдруг передумал. — У меня отец в больнице, — признался он. — Это произошло как раз сегодня днём.
— Мне очень жаль это слышать, — сказал Пирс, а Уотсон издал неопределённый звук, который мог сойти за изъявление сочувствия. — А разве вам не надо быть сейчас там, рядом с отцом? Думаю, Элисон смогла бы выкроить для вас время в своём завтрашнем графике…
Фокс пожал плечами.
— Я уже здесь.
Пирс кивнул, не сводя глаз с Фокса.
— Что-то серьёзное? — спросил он.
— Они как раз сейчас проводят обследования… Пирс улыбнулся.
— Я имел в виду ваши дела с Элисон. То-то она сегодня какая-то неразговорчивая. Да, Энди?
— Ну да. Есть немного.
— Кстати, это парень из Скотланд-Ярда сказал нам, что вы из Лотиан-энд-Бордерз…
— Старший инспектор Джексон? — догадался Фокс.
— Он покинул нас около часа назад, — заметил Пирс. — Сдаётся мне, ему страсть как хотелось остаться.
Министр юстиции ослабил узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу сорочки.
— Он сказал, что вы расследуете какое-то дело в Файфе…
Фокс медленно кивнул.
— Сначала казалось, что всё яснее ясного, — признался он. — А потом всё страшно запуталось.
— В моём деле всё совсем наоборот, — перебил его Пирс, вставая, чтобы пополнить свой стакан. Он предложил то же самое и Уотсону, но тот покачал головой. — Я превращаю нечто сложное в нечто очень простое, доступное пониманию и коммуникации. Моя цель — убедить людей покупать мои продукты. Вся проблема в том, что из-за кризиса, в коем последние десять лет пребывает наша система финансов, никто вообще ничего не понимает, так что и вопросов не задаёт. Словом, «назад, к основам» [42] . Это, так сказать, моё жизненное кредо.
42
«Назад, к основам»(англ. Back to Basics) — направление, принятое британскими консерваторами в 1993 году и предусматривавшее возврат к традиционным консерваторским ценностям: самодисциплине, уважению к закону, индивидуальной ответственности, традиционному образованию, прочности семьи и моральной чистоте.
У Уотсона было такое лицо, будто он слышал этот спич уже не один десяток раз. Показывая, как ему скучно, он разве что не засыпал. Когда финансист снова уселся, он наклонился вперёд, к Фоксу.
— А вы можете хотя бы отчасти ввести нас в курс дела? — спросил Пирс. — Богом клянусь, я буду нем как рыба, хотя за министра юстиции ручаться не могу…
— Один офицер в полицейском управлении Файфа злоупотреблял своим служебным положением… — начал Фокс. Внезапно он почувствовал страшную усталость и судорожно вцепился в бокал, побоявшись выронить его из рук. — Потом погиб его дядя — сначала всё выглядело как самоубийство, но это было не оно. В итоге в полиции это убийство пришили племяннику…
— Но? — Пирс весь обратился в слух.
— Теперь племянник тоже мёртв. Кто-то загнал его в море, и он утонул.
Пирс откинулся на спинку стула, будто бы с тем, чтобы обдумать слова Фокса. Уотсон невозмутимо проверял входящие сообщения у себя на телефоне и, похоже, не особенно вслушивался в разговор.
— Дело в том, что дядя расследовал обстоятельства гибели активиста ШНП по имени Фрэнсис Вернал, — продолжал Фокс.
При этих словах Уотсон разом прекратил возиться с телефоном. Теперь он обратился в слух.