Не-мушкетеры двадцать лет спустя

Schnizel

Дэн лишь единожды преступает жесткие правила «нетравматичного воздействия» — когда в руке очухавшегося Рябого внезапно оказывается нож, и он начинает незаметно заходить Стасу за спину. Перехватив руку с оружием за запястье двумя пальцами, рыжий вперивает оловянный «машинный» взгляд в залитое кровью из разбитого носа лицо бывшего стасова сослуживца, позволив себе испытать секундное удовлетворение от плеснувшей из глубины зрачков слепой паники. Делает легкое, почти незаметное движение кистью руки, следом за которым слышится хруст сломанного запястья и пронзительный вопль. Почти сразу после этого в ресторан врывается наряд полиции, но Дэн еще успевает

обернуть нож салфеткой, чтобы сохранить отпечатки владельца и спрятать в нагрудный карман пиджака, а Стас с размаху впечатать локоть в рожу одного из вояк, который, разбив бутылку о барную стойку, готовится использовать осколок в качестве оружия.

Дэн и Ланс, сидящие друг напротив друга, одновременно открыли глаза, выйдя «из процессора», и сразу же обменялись инфопакетами с записью драки.

— Вроде никто серьезно не пострадал. — В голосе Ланса прозвучали нотки озабоченности. — Правда, тот тип, которому ты запястье сломал… Могут попытаться приплести превышение самообороны, хотя он же был вооружен…

— Что толку гадать, — Дэн чуть передернул плечами, — это уж пусть юристы разбираются.

Ланс вопросительно уставился на рыжего.

— Слушай, а с чего вообще капитан стукнул того человека? Как-то это на него не похоже совсем.

Дэн вздохнул и переслал котику еще один файл — звуковой. Когда Стаса увлек к барной стойке незнакомый малоприятный тип, он на всякий случай настроил сенсоры на прослушку — обсуждать дела на нетрезвую голову чревато, да и собеседник доверия не вызывал, так что стоило немного пошпионить, чтобы при необходимости вовремя вмешаться, мало ли какие аферисты втираются в доверие к честным бизнесменам. Разговор, однако, повернул в очень неожиданную сторону и закончился весьма внезапно и драматично.

— Я и сам не пойму, зачем он так. — Дэн задумчиво почесал переносицу. — У Стаса уровень агрессии никогда не был чересчур высоким, даже в состоянии опьянения. А тут… Люди часто перед тем, как перейти к обсуждению дел, говорят на личные темы. Я так и не понял до конца зачем, просто запомнил в свое время как алгоритм. Потом тот тип начал говорить такое… Стасу оно могло показаться обидным, но ведь у него никогда не было привычки бросаться на обидчиков с кулаками.

Брови Ланса поползли кверху. Он слишком привык считать Дэна старше и опытнее, привык думать, что в вопросах взаимоотношений с людьми тот разбирается куда лучше, хоть со временем они и сровнялись по уровню зрелости и социализации. Но сейчас рыжий почему-то упорно не видел того, что лежало на поверхности.

— Ты и вправду не понял? Это же из-за тебя.

Изумление Дэна казалось неподдельным.

— Из-за меня? Но тот тип явно думал, что я обычный киборг, можно было ему объяснить разницу… Хотя лучше, конечно, ничего не объяснять, а просто держаться подальше от таких субъектов.

— Ты не понимаешь, — Ланс покачал головой, — капитан в тот момент подумал о тебе. О том, что было с тобой в армии. Знаешь, когда маэстро Гальвани привел меня к пластическому хирургу, и она увидела мой шрам и ухо, — Ланс машинально коснулся кончиками пальцев гладкой кожи на лбу, — у нее был такой взгляд… — Он на секунду запнулся, прокручивая в голове воспоминание не из процессора, из органической памяти — тонкий рисунок на оконных жалюзи, фото лохматой рыжей собаки на рабочем столе, широко распахнутые голубые глаза, исполненные вины и стыда. — Она смотрела так, словно это она сделала мне что-то плохое, а не мои бывшие хозяева. И потом мне периодически попадались люди, которые как будто

бы испытывали вину передо мной за других людей, переносили ее на себя.

Дэн задумчиво вперился в потолок с тонкой паутинкой трещин вокруг одной из ламп.

— Вот как, значит. Наверное, ты прав. Люди такие странные.

***

— Ну говорю ж я вам уже в сотый раз, — вид у офицера Липницкого был самый что ни на есть разнесчастный, — ничего тут не поделаешь! Минимальный срок предварительного заключения для задержанных кибер-модифицированных граждан это двадцать четыре стандартных часа, лишь потом можно подавать прошение о залоге. В данном случае закон трактуется совершенно однозначно, никаких оговорок тут не предусмотрено.

Договорив, Йозеф с опаской покосился в угол офиса, где стоял, прислонившись к стене и скрестив руки на груди, один из недавних арестантов, бывший космодесантник и нынешний глава крупнейшей на планете транспортной компании по фамилии Петухов. Судя по некоторым внешним признакам, градус его терпимости к закону и понимания ситуации стремительно понижался, и мысленно он уже вызволял своих друзей из полицейского участка при помощи взрывчатки и плазмомета. Взгляд моложавой стервозного вида блондинки, что подпирала стену рядом с ним, хотя стул ей предложили сразу, самый удобный из имеющихся, казалось, способен был прожечь в груди несчастного полицейского две огненные дырки.

— Офицер, — произнесла она ледяным тоном, — вы же в курсе, кто я?

— Еще бы я не был в курсе, — бормотнул Йозеф, чувствуя, что попал в серьезный переплет.

Выдвижение бывшей главы ОЗК Киры Гибульской на пост сенатора сопровождался рядом громких скандалов, радостно раздуваемых СМИ, так что не знать эту даму в лицо теперь мог разве что какой-нибудь совсем уж обросший мхом фермер с окраин Федерации.

— Тогда, может быть, вы все же свяжетесь с начальством?

Йозеф чувствовал, что его тон начинает походить на заискивающий тон школьника, выклянчивающего у строгой училки толику снисходительности к его недостойному поведению. Это, несомненно, позорило звание офицера полиции, но ничего поделать он не мог.

— Послушайте, это не очень хорошая идея. Шеф вчера гулял на юбилее у тестя, сегодня наверняка с похмелья и злой как черт… Да тут осталось всего-то тринадцать часов. Ну, посидят ваши киборги взаперти еще немножко, ничего с ними плохого не сделается. Хотите, я им обед из ресторана закажу? А?

Гибульская открыла было рот, но тут в разговор вступил субъект, изначально не вызвавший у Йозефа ни опасений, ни даже толики уважения. Молодой полицейский так и не понял — зачем такие известные и далеко не бедные граждане наняли в качестве адвоката вчерашнего студентика, да еще выглядевшего как подросток-неформал с крашеной в разные цвета рыжей челкой и одетого в стиле йозефового шестнадцатилетнего племянника.

— Офицер, лично я-таки вас прекрасно понимаю. Шо с ними там сделается, с этими киберами? Да любой из них может зажать в кулаке батон хлеба и просить вас угадать, что он там спрятал. Но тут работает старая сапожная традиция, по которой обувь, не забранная с вечера, ночью пропивается. — Юнец, общающийся с интонациями и речевыми оборотами старого авшура, заставил челюсти всех присутствующих слегка опуститься вниз. — Я к тому, что через три часа эти двое должны присутствовать на бракосочетании. И ежели они на этом бракосочетании присутствовать не смогут, то невеста крайне сильно расстроится. И жених тоже. Поверьте — вам не захочется видеть их расстроенные лица.