Не надо меня обижать
Шрифт:
К концу моего монолога Пауль подвывал, боясь пошевелиться.
— А теперь, ступай к своей женушке. И попробуй только вякнуть. Я приду к тебе.
Жди, — я резко разжала пальцы.
Пауль согнулся в три погибели, хватаясь за свое хозяйство в штанах. Кровь, приливая к органу, принесла с собой еще большую боль, чем была до этого.
— Ты. Ты, тварь! Ты мне за это ответишь, — пищал он.
Я склонилась над мужчиной.
— Ты даже не представляешь какая я тварь. И помни о своей заднице, жиртрест. В один миг она превратится в кровавую дыру.
А после, как ни в чем не бывало, обошла мужчину, направившись к своему крыльцу. Все же придется подыскивать себе новый домик. В этом районе стало чересчур вонять.
— Привет, — поздоровалась, когда услышала, что на другом конце заспанный женский голос ответил после длительных гудков.
— А, потеряшка объявилась, — было мне ответом.
Я переложила телефонную трубку к другому уху и зажала ее плечом. Отчего-то разговаривать мне было легче, когда информация поступала с левой стороны.
— Лёна, как ты меня назвала? — убрала мокрую прядь со лба. Я только что вышла из душа и сразу же принялась за дела.
— Потеряшка. А что? Тебе очень идет, — ответила девушка.
— Долго меня вчера ждали? — с беспокойством поинтересовалась у Лёны.
— Да, не. Я почему-то так сразу и подумала, что ты не придешь, какое-то чутье проснулось, да и там накладочка получилась. Одна из девочек пришла с кишечным гриппом и мы всем миром ее лечили.
— А что за девочка? — поинтересовалась.
— Новенькая, ты ее не знаешь. Назвалась Гелой. Но я почему-то думаю, что это не ее настоящее имя.
— Откуда такие сомнения? — посмотрела в окно, там как раз проезжала мусороуборочная машина.
— Она не сразу откликалась, когда я к ней обращалась, — поведала мне девушка.
— Так может быть она плохо слышит? — высказала свои предположения Лёне.
— Не думаю. Хотя, все может быть, — задумчиво протянула моя собеседница.
— Я постараюсь сегодня подскочить, если опять никаких накладок не случится.
Вчера так и не получилось снять до конца одну из сцен, — я сильно не любила распространяться по поводу своей работы, но в этот раз без объяснений было не обойтись. Я посчитала, что поступаю очень правильно.
— Ирма, расскажи о чем фильм? — протянула Лёна.
— Ты же знаешь, что я не люблю об этом разговаривать, — суше, чем следовало, ответила девушке. Подобные просьбы звучали не первый раз, но всегда мною воспринимались в штыки.
— Вот всегда ты так, — обиделась она. — Захочу, и узнаю, — настырно заявила моя собеседница.
— Я не сомневаюсь, что узнаешь, если захочешь, — устало произнесла в ответ. — Но я не хочу ничего рассказывать.
— Но это же так интересно, — для Лёны моя работа была овеяна ореолом романтики.
— Ничего интересно там нет. Вся грубо, грязно и противно. Как ты до сих пор этого не поняла? — мне не нравилось, когда речь заходила о моей работе. Я ее втайне ненавидела. А лишние разговоры меня только раздражали, тем более, когда работу идеализировал кто-то типа Лёны. Девочки, не битые жизнью, даже не могли представить как же грязен бизнес, в котором мне приходилось крутиться. Они думали, что путь наверх устлан розами. На самом деле шипами, которые видны не сразу, а спрятаны под маской относительной пристойности.
— Да, я помню, ты мне рассказывала. Но мне все равно кажется, что.
Я не дала девушке договорить.
— Достаточно, — оборвала. — Я помню твое желание, но исполнять его не буду. Если хочешь, то можешь самостоятельно пробраться на любую киностудию, где делают порно-фильмы. Но только без моей помощи, — заявила категорично.
— Злая ты, Ирма, — Лёна обиделась.
— Да уж, не добрая это точно, — горько усмехнулась, усаживаясь на кресло.
Мы помолчали, каждая думая о своем.
— Ирма, — первой подала голос Лёна. — К нам проверяющие приходили. А может быть они были и не проверяющие вовсе. Я была занята с девочками.
— Откуда? — насторожилась.
Хорошенькая новость с самого утра. Ничего не скажешь.
— Я так толком и не поняла. Это Рина может рассказать. Она с ними беседовала.
— А что они хотели? — принялась выпытывать у девушки.
— Вроде бы что-то по поводу денег. Я краем уха слышала. Но я точно сказать не могу.
— Хорошо. Я позвоню Рине и все узнаю, — с замиранием сердца произнесла в ответ.
И почему меня еще вчера не поставили в известность?
— Так на какое число мне перенести встречу?
— Я чуть позже сообщу, — известия, полученные от Лёны, отодвигали на второй план ранее задуманное. Надо было решить насущные вопросы и тогда уже определять что делать.
Я попрощалась с девушкой, гадая, насколько серьезными могут быть у меня проблемы.
Много лет назад от шага в бездну меня спасла Рина, волею судьбы оказавшаяся на лестничной площадке многоэтажного дома, который должен был стать для меня трамплином в ад. Я подозревала, что и она не просто так сидела в нише, замерзая от пронизывающего холода, почти под самой крышей высотки. По всей видимости, ее напугала я, а она испугала меня, не дав совершить последний шаг в никуда.
Мне тогда не было даже двенадцати. Рина же была на год старше. Я на всю жизнь запомнила ее слова, что смерть надо заслужить, а то, что я собиралась сделать называется иначе — бегство от проблем.
Мы подружились, связанные одной страшной тайной.
Я на всю жизнь запомнила день, когда мы с ней познакомились и причину, которая меня привела на ту лестничную площадку, открытую ветрам. Спустя несколько лет, после начала своей карьеры в порно-индустрии, я обнаружила, что мне не на кого тратить заработанные деньги. На скромную жизнь мне хватало, а большего я не хотела, но желала быть кому-то нужной. И тогда мне пришла в голову мысль помогать таким же девочкам, какой была и я много лет назад, стоящим в шаге от вечности. Так с моей подачи был создан фонд по оказанию помощи жертвам насилия, не важно какого, морального ли или физического. Я наняла пару психологов, специалистов своего дела, которые были в состоянии заставить передумать любого, кто собирался сделать последний шаг в своей жизни.