Не наследник, которому по…

Курзанцев Александр Олегович

Ну а иначе как бы мне досталась прежняя память Дрейка.

В свою защиту хочу сказать, что вне материальной оболочки, дух, хоть и несёт в себе слепок памяти, но никак ею не распоряжается и является, по сути, некой нематериальной субстанцией с базовым набором инстинктов. Главный из которых – найти новое тело и вселиться в него. Помниться, ещё один архимаг, не из моей империи, весьма интересовался изучением духов и их повадками. Так вот, разумности в поведении духа, оказавшегося в материальном мире, ноль целых, хрен десятых. Он тут же постарается

занять какое-нибудь вакантное вместилище, вместо пространных бесед, да ему и беседовать, в общем-то, нечем, речевой аппарат отсутствует как таковой. Но и это ещё не всё, чем слабее душа, тем быстрее растеряет она память прошлого тела, поэтому я сильно сомневался, что то, что сможет призвать Матрёна Джоновна, сможет членораздельно говорить и разумно себя вести, даже вселившись куда-то. Скорее, подчиняясь базовому инстинкту, попытается её тут же сожрать.

В общем, всё что говорила преподавательница, было совершеннейшим бредом и то, что она ещё жива, скорее указывало на то, что ни единого реального духа она сама ни разу не встречала.

– А теперь, – она хихикнула, – проведём пробный спиритический сеанс, чтобы вы могли убедиться, что духи в самом деле есть.

Она суетливо метнулась к круглому столику посередине кабинета, плюхнулась на стул, сорвала с хрустального шара посередине накрывающий его платок, попросила крайнего сидящего возле двери:

– Будь добр, дорогой, выключи свет.

Шторы в кабинете итак были уже задёрнуты, поэтому стоило выключателю щёлкнуть, как всё погрузилось в мистический полумрак. Ну по мнению Матрёны Джоновны, наверное. Меня же неудержимо потянуло вздремнуть. Впрочем, следующая фраза сон перебила.

– Я вызову могущественного духа, знающего тайны вселенной и впущу его в себя, чтобы он мог разговаривать с вами моими устами.

Она что, дура? Добровольно впускать духа? Да ещё и могущественного? Мда, а если там придёт такой как я? Только ещё не уставший от мирской суеты?

Несколько раз сжав пальцы в кулак и разжав обратно, я приготовился, при первых признаках одержимости, с двух рук вжарить по спиритистке огнём. После того как сожгу её до состояния пепла, какой-бы ни был могущественный, дух гарантированно унесётся обратно в межмировое ничто. А перед ректоршей так и быть, извинюсь. Но думаю, на эту фигню они быстро нового преподавателя найдут.

Положив руки на шар, Матрёна Джоновна принялась раскачиваться и, закатив глаза взывать:

– Приди, приди, великий Аменхотепоглынафтали! Приди, приди!…

Спустя секунд тридцать она резко замерла, а затем изменившимся голосом произнесла:

– Я здесь, кто вызвал меня?!

Я поджав губы смотрел на преподавательницу, продолжавшую сидеть с закатанными глазами. Она издевается? Если бы в неё сейчас в самом деле вселялся посторонний дух, она бы каталась по полу и выла бы от фантомной боли двух сцепившихся в смертельной схватке духов.

– Ну же, спрашивайте, – поторопила она студентов всё тем же изменённым голосом, – я Аменхотепоглынафтали, я отвечу на любые ваши вопросы.

– Извините, – нерешительно поднялась с места вторая и последняя девушка в нашей группе, тоже, к слову, в очках, – а вы правда всё знаете? Все тайны вселенной?

– Да, ведь я один из самых могущественных духов.

– Да? – обрадовалась та, снова засмущалась, а затем, поправив очки, сбивчиво произнесла, – ну тогда не могли бы вы, хотя бы в общих чертах описать доказательство гипотезы Пуанкаре?

– Чего?! – голос преподавательницы на секунду сбился, но затем она выправилась, – я никогда не интересовался фамилиями людей и какими-то их гипотезами, это слишком мелко для вселенной.

– Ой, я поняла, – закивала девушка, – там говорится о том, что всякое односвязное компактное трёхмерное многообразие без края гомеоморфно трёхмерной сфере. Помогите с доказательством, ну пожалуйста, ну что вам стоит, – начала упрашивать Матрёну Джоновну та, – за доказательство миллион рублей обещают, а мне как раз деньги нужны.

– Как тебя зовут, девочка? – после долгой паузы поинтересовался Аменхотепоглынафтали.

– Яна, – ответила та.

– Послушай Яна, – голос преподавательницы вновь стал прежним, – иди в жопу.

Женщина недовольно посверкала глазами в сторону опешившей от такого ответа девушке и добавила:

– Всё, дух обиделся. Он вам про тайны вселенной пришел рассказать, а вы спрашиваете про какую-то ерунду. Гипотезы, доказательства – тьфу.

Она вылезла из-за столика и усевшись за обычный преподавательский стол, неприятным голосом произнесла:

– Тетрадки открыли, записывайте – классификация духов. Духи бывают добрые и злые. Но добрые охраняют мир людей и не дают злым прорваться к нам. Добрые духи подразделяются на следующие классы…

* * *

– Ну и где этот гад!? – прошипел Иванов, когда они в полночь с Гаврилой, отворив тихо скрипнувшую створку ворот, оказались во внутреннем дворе Академии.

Тишина была полной, как и темень. Луну закрывали набежавшие тучи и хоть что-то разглядеть можно было лишь чуть дальше собственной руки.

– А я тебе говорил, что он не придёт, а ты повёлся, – укорил товарища Горшков.

Иванов постоял с минуту, насупившись, но затем буркнул:

– Надо всё-таки проверить.

Медленно они пошли вдоль стены, обходя двор по периметру.

Внезапно Гаврила схватил товарища за рукав и прошептал:

– Погоди, вон там какой-то отсвет.

Пробравшись туда, где из-за угла стены, периодически мелькали какие-то красноватые блики, оба парня аккуратно заглянули за угол и так и застыли.

За углом находились старшекурсники их факультета, да не абы какие, а с той самой знаменитой дружины Херъ Феръ Ерь. Они стояли полукругом, и горевший перед ними факел, подсвечивал красным ореолом крепкие фигуры. А у стены, с другой стороны факела находилась четвёрка сокурсников Такаюки и Гаврилы, тех, кого признали достойными для вступления.