Шрифт:
Если тебя бросил муж,
Если тебе изменил парень,
Если над тобой посмеялся ухажер,
Если тебя предал поклонник …
Загляни в эту книгу, возможно один из сценариев тебе подойдет.
Над детской площадкой шумно и бессмысленно летали голуби, звонко взрезали воздух детские голоса, время от времени звучал женский хохот – густой и многоголосый. Мирная картинка иногда дополнялась приветливыми дворовыми собаками или дворником, который так и норовил подойти поближе и подслушать разговоры, при этом не забывая неистово размахивать метлой во все стороны.
Стояла прекрасна золотая осень, когда солнце вдруг, словно очнувшись, начинает немного пригревать, но по утрам яркие листья на дорожках подергиваются серебристой паутинкой инея. Дети, пока еще не замотанные наглухо в тяжелые зимние одежды, носились по площадке с воплями восторга, периодически устраивая легкие стычки за горку
Казалось, каждая из этих жизней была проста и предсказуема, как у миллионов матерей, что жили до них.
– Ах, девочки, – легко вздохнула полноватая смешливая Джаннита, – мой ведь так и ходит к той своей бабе, я уверена. Казалось бы, чего мне переживать? Деньги он исправно выдает, хлопот хватает, да и разве я одна так живу? А все-таки чего-то не хватает. Не знаю даже … может романтики?
Остальные захихикали, громко фыркнула в ладонь крупная и нескладная, с веснушчатым лицом, Ноа.
– Ой, ладно тебе, – заявила она своим трубным голосом, – у нас вон другая проблема, посерьезней. У тебя хоть дети есть, а мы уже пять лет как пытаемся. Я-то уже вся с ног до головы обследованная – хоть прямо отсюда в космос запускайся, а он все никак к врачу не идет. Я уж и так, и эдак, и лаской, и угрозой. Нет, говорит, мужики бесплодными не бывают, это все твои бабские проблемы – и хоть ты тресни.
– Так а ты и тресни, – оживилась тоненькая изящная Лилиена, – чем-нибудь тяжелым по голове. Я вот давно уже мечтаю об этом. Мой-то натуральный хрюн – поел, считай помойка, разделся – будто гранату в гардероб запустили. Недавно – не поверите – я нашла его грязный носок в заварном чайнике. Устала уже приучать его к порядку. Нет, однажды я ему вдую, девочки, честное слово.
Взрыв хохота рванул во все стороны, спугнув голубей и любопытного дворника. Всласть наговорившись и насмеявшись, женщины стали потихоньку разбредаться домой, прихватывая своих ошалевших от беготни детей. Приближалось обеденное время – безмолвные и пустынные часы, изредка разбиваемые быстрыми шагами редких прохожих. Каждая шла к себе домой: в свою рутину, в свою историю, в свои особые семейные проблемы, которые каждая женщина решала как могла.
Джаннита
Пока сыновья молотили ложками, соревнуясь у кого выше цунами, Джаннита спешно бегала по дому, собирая раскиданную после прогулки одежду. Вернувшись на кухню, она выдала пару звонких подзатыльников и мальчишки начали уныло хлебать суп. Их еще ожидала пара тряпок, которыми следовали устранить последствия цунами. Когда же, наконец, это дело было улажено, посуда сунута в посудомойку, а дети – в кровати, Джаннита присела и задумалась. Она морщила лоб и мелко перебирала редкие, рано поседевшие волосы, своими пухлыми пальчиками. Разговор на детской площадке снова вернул тревогу, которую она так тщательно пыталась укрыть в самых глубоких глубинах своего бессознательного. Любовница. Она точно это знала. Однажды ей удалось мельком увидеть эту женщину в проезжающей мимо машине мужа. Тот ничего не заметил, поскольку был слишком увлечен брюнеткой на соседнем сиденье – яркой, с хищным профилем и полными алыми губами. Она как-то особенно изгибала спину и над чем-то смеялась. Эта картина снова промелькнула перед глазами. Очень хотелось замотаться в рутину как в кокон, чтобы бесконечные домашние дела поглотили разум и вытеснили из памяти это видение. Но теперь поздно – механизм уже запущен и память заворочалась, бдительно выхватывая мелкие детали: полные губы, гладкий темный локон на щеке, тонкие изящные пальцы в дорогих перчатках, нежная белая щека, еще более ослепительно белоснежная от соседства с черным локоном. Джаннита как завороженная раз за разом прокручивала в голове эту сцену, не понимая зачем она это делает. Так и не очнувшись, она вытащила и тщательно расставила посуду, проверила мирно спящих сыновей и села в кресло перед угрюмо темнеющим экраном телевизора. Ей зачем-то захотелось снова увидеть эту женщину. С каким-то сладострастным мазохизмом, она пыталась себе представить свою соперницу вблизи, лицом к лицу. Странное и неподвластное это желание захватывало ее все глубже, пока, наконец, Джаннита не поднялась с кресла – медленно, будто под гипнозом. Затем она открыл шкаф и принялась тщательно и методично снимать рубашки, пиджаки, жилеты и пуловеры мужа, запуская пальцы в каждый карман, ощупывая, осматривая, изучая каждый миллиметр. Он не мог предусмотреть всего. Он ведь такой рассеянный! Наверняка Ян что-нибудь упустил, думала Джаннита, перебирая одежду мужа. Конечно, было бы куда надежнее проверить его телефон или аккаунт на ноутбуке, но сделать это незаметно не получится, тем более что вся его техника наглухо закрыта паролями или отпечатком пальца. В отчаянии, она одним движением обрушила на пол целую гору джинсов и брюк – и тут ей крупно повезло. Непонятно из какого именно кармана выпорхнул лист сиреневатой бумаги в крупную линовку – явно из какого-то дорогого ежедневника. Джаннита стояла не шевелясь, будто от малейшего ее движения лист мог исчезнуть, растаять как слишком ранний снег. Наконец, задержав дыхание, она медленно наклонилась и подняла лист. На нем крупным стремительным почерком была старательно выписана какая-то ссылка. Джаннита ни на мгновение не сомневалась, что ее вывела рука любовницы. Не обращая внимания на беспорядочное нагромождение одежды вокруг, она рванула к своему телефону. Поколебалась несколько мгновений, затем решительно вбила ссылку в браузер. Ссылка немедленно привела ее на страницу известной соцсети, где была размещена фотография той самой женщины: она лежала в шезлонге на спине, закинув одну руку за голову, отвернувшись и глядя на море, так что ее лица не было видно. Влажное платье послушно обводило контур ее идеального тела, с чувственно острыми грудями. Одна нога была согнута в колене, так что мокрый подол практически не скрывал самых интимных впадин. Все это было очень чувственно, очень дерзко, очень стильно, так что у Джанниты даже дух захватило. Под фотографией была лишь одна лаконичная подпись «для тебя». И было совершенно ясно кому она предназначалась.
Джаннита вздохнула и оглядела себя: после родов ее тело утратило девичью упругость, расплылось, обвисло и было укутано в скромный домашний костюмчик, который на фоне мокрого платья соперницы выглядел даже не одеждой, а скорее тряпкой, брошенной на кресло. Она не могла ненавидеть эту женщину, потому что та вызывала у нее только восхищение. И еще горькую зависть. Грусть. Безнадежность. Пустоту. Бесконечную слабость. Эта женщина была слишком идеальна, чтобы с ней можно было бороться.
Скорее всего, муж уже давным-давно разлюбил меня, но по привычке продолжает приходить в дом, где его кормят, окутывают заботой и где бегают его сыновья, подумала обманутая жена. Желание встретиться с любовницей мужа усилилось настолько, что Джаннита едва могла думать о чем-то другом. Не обращая внимания на бардак, на проснувшихся сыновей, которые барахтались в одеждах отца, еще больше усиливая беспорядок, Джаннита бродила по социальной сети, изучая жизнь соперницы. Она искала хоть какую-то зацепку. Любую подсказку. Ей очень нужно встретиться с этой женщиной.
– Что здесь происходит? – Услышала она чей-то удивленный голос и тут же пришла в себя. С ужасом огляделась. Вокруг царил немыслимый хаос: одежда мужа беспорядочна развеяна по квартире, мальчишки где-то притихли, что явно было не к добру.
– Эээ, – она торопливо свернула браузер, одновременно поднимаясь с кресла, – я сейчас все приберу, дорогой. Просто … просто … я хотела перебрать твою одежду, что-то убрать до осени, остальное проверить – может что-то уже нужно заменить. Прости, я увлеклась, а время … оно просто взяло и куда-то исчезло. – Сбивчиво оправдывалась Джаннита, забирая у мужа шляпу и помогая ему снять пальто. Она смиренно вытерпела взбучку номер один за устроенный беспорядок и сразу же последовавшую за ней взбучку номер два, за то, что предоставленные сами себе сыновья превратили ванную комнату в химическую лабораторию. Они смешали практически все, до чего смогли дотянуться, включая полный баллон пены для бритья и скудный набор материнской косметики. Так что ей теперь предстояла долгая и трудная работа по отмыванию ванной и приведению в порядок гардероба мужа. Надо ли говорить, насколько был недоволен Ян, сразу же после ужина закрывшийся в спальне со своим ноутбуком. Но это уже было неважно – Джаннита нашла то, что искала. Прошерстив профиль и публикации от и до, она сумела выяснить что ее соперницу зовут Изелия. А по фотографиям она вычислила салоны красоты и магазины, в которых та, судя по всему, частенько бывала. К тому же, Изелия отметила пару ресторанов и одну кофейню как любимые места. Джаннита все ломала голову, как же ей теперь совместить домашние дела и слежку. Да еще и так, чтобы муж не заметил этого. Так ничего и не придумав, она легла спать, но долго не могла уснуть. К тому же, в одной из соседних квартир всю ночь раздавались странные звуки – вопли, визги, пощелкивания и то ли ворчание, то ли громкое мурлыкание. Однако Яну это совершенно не мешало самозабвенно дрыхнуть.
Утром, однако, ее ожидал сюрприз: в той же соцсети она получила личное сообщение, словно в насмешку начинавшееся словами «Моя дорогая». Проглотив это унизительное обращение, она жадно просмотрела его до самой подписи и обомлела. Ей написала любовница мужа. Ну да, конечно, она ведь полдня изучала ее в соцсети, пользуясь своим профилем. Так что слежка одномоментно превратилась в краткую деловую переписку: Изелия предлагала ей встретиться в этот же день, в той самой кофейне, которую она отметила у себя на странице.
Страшно волнуясь, Джаннита позвонила няне и сбивчиво попросила ее посидеть с мальчиками, невнятно объяснив это некими делами в городе. Долго и придирчиво изучала свою одежду, но быстро поняла, что та даже не взглянет на нее. Впрочем, был ли вообще смысл наряжаться? Скорее всего, эта женщина унизит и растопчет ее, так что лучше всего надеть что-то блеклое, что позволит ей быстро раствориться в толпе, пока ее не растоптали окончательно.
Но все пошло совершенно не так, как Джаннита себе представляла. Изелия изучила ее долгим внимательным взглядом, лишенном и капли насмешки, затем предложила присесть и заказать чашечку кофе. Она действительно была божественно хороша и несомненно не забывала об этом ни на минуту. Все ее движения завораживали: тягучие, текучие, необыкновенно мягкие и сильные одновременно. Изелия оперлась о стол, слегка изогнув поясницу, так что парень за соседним столиком облился кофе, глядя на нее.
– Итак, дорогая, – безразличным тоном начала она, – ты следила за мной. Я даже не буду задавать дурацкий вопрос – почему? Очевидно потому, что твой муж встречается со мной. И что же ты хочешь со мной сделать? Облить кофе? Или может быть вырвать мои волосы? Не бойся, говори как есть – я не люблю тратить время зря и очень ценю прямоту.
Джаннита ежилась, рядом с этой роскошной красавицей она остро чувствовала свой лишний вес, свою сутулость, убогость своей одежды. Ей хотелось спрятаться под стол или просто раствориться в воздухе, как запах кофе. Изелия слегка постукивала по поверхности стола чудовищно длинными ногтями, ярко-алыми, с тонким белым узором.