Не остановишь силой дождь. Экзамен
Шрифт:
– Значит, кому-то надо. У меня нет другого выхода, кроме как поверить Павлу. Один бы я вас не вытащил. А если вдруг это ерунда, и нам ничего не грозит, то скоро мы сюда вернёмся.
Ян остановился и погладил Анну по щеке.
– Не грусти, милая. Главное, хорошие у нас дети выросли.
Она на миг припала к его груди, ощутив родное надёжное тепло, услышав, как бьётся сердце. Он обнял жену за талию. Потом отстранился:
– Пора. Тряхнём стариной? Помнишь, как тогда крались мимо дзангуров?
– Да уж, нашёл что вспомнить.
– Но ведь тогда справились? И сейчас справимся.
В маленькой гостиной было темно, лишь рассеянный свет из коридора чуть подсвечивал темноту. Но Анна помнила всё здесь так хорошо, что ей не нужно было видеть, чтобы знать, где стоит её старое уютное кресло с полосатым пледом, столик с незаконченной вышивкой на нём. Представить диван с лежащей на нём недочитанной книгой, полку с портретами детей. Всё это сейчас придётся оставить. Оставить дом, жизнь, которую они с такой любовью и надеждой строили. Сердце сжалось от острой боли.
Ян подошёл к синеющему окну, приоткрыл створку:
– Держись рядом, милая. Почти вплотную. Моего полога невидимости на много не хватит.
Глава 4. Тревожная ночь
Ускользнуть от наблюдателей возле дома доры Симоны удалось благодаря браслету Кэсси. Отвода глаз как раз хватило, чтобы запустить подготовленную Яном обратную иллюзию. Было занятно увидеть себя со стороны. Когда они добежали до рощи, Павел понял, что незаметно пройти здесь не удастся. Слой снега прикрыл опавшую листву не везде, и она громко шуршала под ногами Тины. Нос Павла чуял запах человека где-то неподалёку. Он выделялся своей чужеродностью среди приятных и естественных запахов перегнившей листвы, деревьев, птиц, грызунов, меток местных собак и кошек.
Инстинкт говорил оборотню, что человек один, а значит, он справится. Но убивать не хотелось. Хоть он и договорился с девочкой, что та будет закрывать глаза по его сигналу, но всё же… Убивать на глазах ребёнка не стоило. Это её напугает. Надо попробовать обойтись без этого. Он точно определил местоположение наблюдателя и прикинул расстояние. Мгновенный оборот и вот он уже сверху смотрит на макушку Тины.
– Сейчас я вновь обернусь волком, и мы побежим. Потом я остановлюсь, а ты ещё какое-то время продолжишь бежать. Отбежишь так, чтобы меня уже не было видно, и остановишься. Стой и жди. Я подойду немного позже. Там спрятался человек. Я прогоню его и приду к тебе. Понятно?
– Да. Ты точно придёшь?
– Не сомневайся. Сейчас я обернусь и сразу бежим.
Обратный оборот и бег по извилистой тропинке через рощу. Оборотень подстраивал свой бег под скорость девочки. Это не было даже в пол силы. Его вполне хватало на то, чтобы отследить реакцию человека на поднятый ими шум. Почувствовав, что он приближается, Павел резко остановился. Тина на миг сбилась с шага, но потом послушно побежала дальше. Оборотень обратился в слух. Он слышал одновременно шорох листьев и треск веток под ногами Тины, её шумное дыхание и тихий шаг человека, который осторожно приближался. Тина остановилась где-то там, в темноте за спиной. Человек сделал ещё несколько скользящих шагов и тоже замер. Он прислушивался и пытался рассмотреть в ночной темноте источник шума.
Павел позволил своим глазам засиять ярче и услышал, как на миг у человека сбилось дыхание, он запах страхом. Оборотень оскалился и тихо зарычал. Может быть этого хватит чтобы заставить противника отступить? Нет. Павел увидел, как в руках у человека сверкнуло в лунном свете серебро клинка. Представил, как там, в холодной темноте стоит сейчас девочка и ждёт его. Одна. Он не может позволить себе проиграть. Прыжок. И клыки зверя рвут горло врага. Короткое бульканье, хрип заглушил шум от падения тел. Солоноватая кровь наполнила рот.
Оборотень отскочил от упавшего тела. Всё, теперь врага можно не опасаться. Он ткнулся носом в снег, прихватил его пастью, чтобы очистить шерсть и пасть от крови, перебить ледяными кристаллами её приятный вкус.
Тина ждала его за поворотом тропинки, прижавшись к дереву и тихо всхлипывая. Пришлось ткнуться носом ей в руку, чтобы девочка открыла глаза и заметила его появление. Она крепко обхватила его морду:
– Ты пришёл, Лордик! Ты пришёл!
Павел потерпел несколько секунд её объятия, потом замотал мордой, давая понять, что пора идти дальше. Тина поняла. Освободила его, отступила на пол шага. Потом снова протянула руку и положила её на спину волка. Он сделал шаг, и рука девочки невольно сжалась, крепко ухватив густую шерсть. Пусть. Если ей так спокойней. Так они и шли в темноте – девочка и волк, рядом.
К точке встречи с родителями Тины вышли позже, чем рассчитывал Павел. Он не учёл, что их темп так снизится из-за того, что пришлось идти едва ли не шагом. Тина так и не убрала руки с его холки. Он не стал освобождаться от замедляющей их связки. Ведь это не только успокаивало девочку, но и страховало от падений. Павел не учёл, что не только нюх, но и зрение у людей слабее. Света луны не хватало девочке чтобы вовремя разглядеть препятствия на пути и его спина не раз помогала ей не упасть.
Когда они добрались до склона холма, на котором должны были ждать остальную часть семейства Кридис, Павел вновь совершил оборот:
– Забирайся на спину. Так будет быстрее.
Здесь никого, кроме мелких животных, не было, и Павел мог не опасаться внезапного нападения. Куда опасней позволить уставшей девочке карабкаться в темноте по обледеневшим камням. Вполне может кончиться падением и ненужными травмами.
Павел присел, и Тина крепко обхватила руками шею, ногами – бока мужчины. Она весила не тяжелее полной выкладки, что привык таскать за спиной королевский гвардеец. Павел перешёл на бег.
На дороге, что вилась по склону, в точке, выбранной для встречи, ещё никого не было.
– Почему мы остановились? Мы здесь должны встретиться? А где папа?
– Скоро будут, – успокоил девочку Павел. – Мы ведь вышли раньше и путь выбрали короче, вот и пришли тоже раньше.
– А тебе не холодно без плаща?
– Нет. Я привычный. При обороте сохраняется только то, что прилегает к телу.
– Хочешь, я тебе свой шарф дам?
– Спасибо, не надо. Сама, главное, не замёрзни.
– А что там за огни? – Тина ткнула пальцем в открывающийся внизу вид.
С высоты холма хорошо был виден оставленный городок – и часть, расположенная в низине, и часть, занимавшая противоположные склоны гор. Среди неяркого мерцания уличных фонарей, которые на таком расстоянии сливались в тусклые полосы света, подобно ручейкам бежавшим в темноте ночи, выделялись багровые вспышки живого пламени. Их было не так много – три или четыре. Они располагались в нижней части города и на взгляд Павла словно стрела указывали направление от центральной площади к дому Кридис, хотя и не достигали его.