Не остаться одному
Шрифт:
Димка несколько секунд смотрел на нее. Потом достал свой топор.
– Отрублю голову этой… твари. Фергюсу на могилу. Он был бы доволен.
И, сглотнув комок, пошел к мертвым птицам.
Водой наполненные горсти Ко рту спешили поднести — Впрок пили воду черногорцы И жили впрок – до тридцати. А умирать почетно было Средь пуль и матовых клинков И уносить с собой в могилу Двух-трех врагов, двух-трех врагов. Пока курок в ружье не стерся, СтрелялиСтепь кончалась. Вот уже трое суток над горизонтом выше и выше вырастали граненые, слоистые каменные столбы – там начинались Кордильеры. Река, вдоль которой мы шли почти неделю (Танюшка сказала, что это Арканзас), постепенно забиралась в глубь земли и сейчас бежала, ревя и грохоча, в каньоне на глубине почти двадцати метров.
А лето подбиралось к своей середине…
…Я шел в передовом дозоре вместе с Сергеем, Юджином и Димкой. Мы шагали вместе уже почти два часа, бо€льшую часть нашего «дозорного срока». Молчали и до такой степени домолчались, что вздрогнули, когда Сергей вдруг сказал:
– Я уже минут пять наблюдаю что-то непонятное… Смотрите вдоль берега до большого дерева, которое почти упало в реку…
– Столб, – вырвалось у Юджина. – Там стоит столб; не скала, не дерево, а столб!
Я свистнул, подавая сигнал основному отряду, а сам ускорил шаг вместе с дозорными. Мы почти бежали, и вот стало видно, что площадка вокруг столба радиусом метров десять вымощена серовато-желтым булыжником, гладким и округлым. А еще ближе стало ясно, что это вбитые в землю до надбровий черепа – черепа урса. А столб украшала врезанная – не прибитая – надпись на широкой доске:
НЕЛЮДЯМ ВХОД ВОСПРЕЩЁН.
ГРАНИЦА.
КОЛОНИЯ КОЛОРАДО.
– Уже интересно, – признал я, окидывая взглядом горы. – Может, старое?
– Дерево доски относительно свежее, – заметил Сергей. – Ну, в конце концов, путь тут закрывают урса, а не нам. Да мы и не собираемся чинить никаких беззаконий.
– Хорошо. Пошли, – решительно сказал я.
Через полчаса мы выбрались на дорогу – слабо утоптанную, но вполне настоящую. Правда, больше ничего вокруг не говорило о том, что местность населена. Еще через какое-то время мы поменялись – вперед выдвинулся Андрей с Анри, Раде и Яном. Дорога шла все так же недалеко от края пропасти, в которой тек Арканзас (похоже, пропасть стала еще глубже, а вот что шире – точно). Трава постепенно становилась реже и ниже, все чаще высовывались каменные проплешины.
Я раздумывал о том, что это за «Колония Колорадо». «Нелюдям вход воспрещен» – это хорошо. Но я пока еще не видел тут людей – подлецов-расподлецов, хоть каких! – чтобы сотрудничали с урса. Может, эту надпись нужно читать, как «…а остальным – добро пожаловать!». А может, само собой подразумевается, что остальным вообще соваться не стоит – и все в округе это знают. Размышляя, я не сразу понял, что вот уже несколько секунд созерцаю над краем пропасти, метрах в пятидесяти от нашего передового отряда, некое вспучивающееся новообразование – и оно медленно растет, словно из пропасти вылезает необъятный пузырь.
Видно было, что Андрей и остальные тоже этовидят – и тоже обалдели. Они застыли в изумленных позах и постепенно задирали головы выше и выше.
То, что мы видели, настолько не могло тут существовать, что мы не верили своим глазам даже тогда, когда над краем пропасти появилась плетеная корзина-гондола и в общем-то стало ясно, что это – воздушный шар или дирижабль офигенного размера. Как… как туча… Туча! Полет – нечто, похожее на тучу, но не туча… «Берегись не урса, князь…» – слова Арагорна.
– Андрей! – дико вскрикнул я, испугав стоявших рядом. – Андрей, в стороны, за камни! Ан…
Я увидел, как он упал – неловко, на бок, ударившись виском о землю. А дирижабль со страшной скоростью рванулся вверх – и пошел к горам на высоте, на которой казался не больше сардельки…
…Тяжелый арбалетный болт попал Андрею между ключиц и, когда я добежал, он уже был мертв. Чудовищный идиотизм положения подавлял. Он бы сумел увернуться от стрелы, сумел бы – но, как и все остальные, обалдел от увиденного. Этот мир ежеминутно грозил смертью, мы были готовы к этому – но в том-то и дело, что с дирижаблем не ассоциировалось никакой опасности, он вообще был невозможен в этом мире!!!
А самое главное – теперь было ясно, что представляют собой местные. Кто конкретно стрелял – ребята не разглядели. Но выстрел был метким, безжалостным и подлым. Это говорило обо всем сразу.
Я какое-то время вообще не мог сориентироваться – даже сам не ожидал, что гибель Андрея меня так подкосит. Но это можно было и понять. Андрей был со мной с самого начала. И когда я позвал, вернулся очень издалека. Спокойный, много умеющий и знающий, отважный – на него всегда можно было положиться.
Теперь его не стало.
– Нам нельзя идти дальше! – кричал Ян. – Если у них есть дирижабли – они нас перещелкают сверху, как на охоте, понимаете вы это?!
– Они убили нашего друга! – орал в ответ Сергей. – Мы обязаны отомстить! Иначе я себя уважать не буду!
– Мальчишки, не кричите! – взывала Ленка Чередниченко, временами заглушая обоих сразу.
– Тихо, вашу мать! – гаркнул я, выйдя из ступора. – Надо похоронить Андрея. Это первое и на данный момент самое главное.
– А если… – заикнулся Ян, но я свирепо перебил его:
– А если эти явятся сюда снова – у меня хватит патронов, чтобы наделать в их баллоне кучу дырок! Все!
Я кричал, чтобы не закричать. Чтобы не крикнуть, что я устал. Чтобы не сорваться ненароком – непоправимо и страшно.
И я знал, что внешне достаточно спокоен.
Люди стояли метрах в пятидесяти от нас, у подвесного моста, открывшегося за поворотом тропы. Их было около двадцати, и стояли они уверенно не потому, что имели численное преимущество, а просто потому, что ощущали себя хозяевами здесь. Большинство замерли в серповидном строю (слева и справа на флангах по четыре лучника с большими луками). Чуть впереди – еще один с резным крестом в круге на длинном древке. И на полпути между нами – еще один, явно начальник.