Не отдам
Шрифт:
— Это я обалдела? — вспыхнула она.
Эмиль развел руками, выразительно на нее посмотрел. Всем своим видом показал, что да, он так и считает.
— Лазить по чужим вещам — это за гранью, Лора… — процедил он строго.
А жена, вместо того чтобы наконец усовеститься, вдруг сверкнула взглядом и прошипела:
— Когда позавчера тебе нужна была жвачка, ты спокойно залез ко мне в сумку и взял ее, не спросив. Это нормально? А если я полезла — то все, чуть ли не преступница?
Эмиль замер, вспоминая, что да, действительно
У Лоры в сумке по умолчанию не может быть ничего важного — она ведь простая студентка. А он, в отличие от нее, занимает важную должность. У него документы, планшет с морем полезной информации, за которую некоторые конкуренты попросту удавились бы. Он, конечно, доверял жене, но кое-что предпочитал оставлять вне пределов ее досягаемости. Как это можно сравнивать с какой-то там жвачкой?
Лора может думать что угодно, но поступать должна так, как скажет ей он. Хотя сегодня, пожалуй, не время учить жену правилам хорошего тона, он оставит это на потом. С этими гребаными трусами действительно вышел неслабый прокол.
Эмиль решил попытаться свести конфликт на нет.
— Мы сейчас будем ругаться из-за жевательной резинки? — строго спросил он. — Не имею никакого желания это делать. Давай наконец ужинать.
Он взглядом указал на остывающую свинину.
А Лора на это лишь сделала страдальческое лицо, снова повторила вопрос:
— Просто ответь, зачем ты мне изменяешь?
При этом смотрела на него так, будто ей катастрофически важно узнать ответ.
Эмиль не собирался признаваться.
Отрезал строго:
— Прекрати нести чушь.
— Ты не любишь меня? — вдруг спросила она. — В этом дело?
«Любишь… не любишь…» — еще больше разозлился он.
Как по его, любовь — это слишком переоцененное чувство.
Что оно значит?
Лора нравилась ему, да. С ней приятно спать, жить, строить планы на будущее. На долгосрочную перспективу она для него — идеальный вариант.
Но любовь… Как можно испытывать к человеку чувство, значения которого ты не понимаешь?
Не было в жизни Эмиля такого момента, когда бы он мог с уверенностью сказать — люблю. Почувствовать нечто особенное, проникнуться. Ну не работает с ним это, разве он виноват?
Женщины всегда легко ему отдавались. Буквально по щелчку пальца.
Внешностью он не обижен, да и достаток в семье всегда присутствовал благодаря открытому еще в девяностых ювелирному салону, которым владели обожающие его мать с бабушкой.
Эмиль родился с золотой ложкой во рту. В буквальном смысле, кстати. В детстве у него была такая ложечка, украшенная рубинами.
Дома его баловали по-всякому, но и за пределами загородного коттеджа он был любимцем. Перед ним заискивали, с ним хотели дружить. Девочки бегали за ним толпой еще со школы. Не нашлось такой, которая осталась бы к нему равнодушной. Позже, когда он начал что-то из себя представлять сам по себе, а не за счет родственников, процесс завоевания женщин лишь ускорился.
С Лорой все тоже получилось ожидаемо быстро. Познакомились, начал ухаживать, стали жить вместе, поженились. Он признавался ей в любви, да. Но вот с тем, чтобы реально это прочувствовать, у него всегда были проблемы.
Главное — ему с ней хорошо, а значит, Лора должна быть рядом.
Ей необходимо забыть всю ту ерунду, которую прочитала в его телефоне, и прийти в себя.
— Брось дурить, — сказал он строго, а потом продолжил мягче: — Конечно я тебя люблю.
Фактически и не соврал, ведь, по сути, Лора вызывала в нем больше чувств, чем остальные. Было в ней что-то особенное, трогательное.
Надеялся, она оценит слова, которыми не привык разбрасываться.
Но его признание ничуть не успокоило жену.
— Ни на грош не верю! — взвилась она. — Раз спишь с другими, значит, не любишь. Я не хочу такого брака, Эмиль! Хочу развода!
Когда Лора произнесла слово «развод», Эмиля будто прошибло током.
Чего-чего, но подобного услышать не ожидал. Морально он в принципе был готов к ее истерике, слезам, громким обвинениям и требованиям немедленно прекратить встречи с любовницей.
Но развод — это как-то чересчур!
Это слово сработало как триггер, внутренне он моментально вскипел. Захотелось подскочить с места и как следует встряхнуть девчонку, чтобы пришла в себя. Заодно наорать матом.
Но Эмиль не позволял себе подобных выходок. С детства был приучен держать эмоции при себе, не показывать людям свои слабые места.
Поэтому он лишь прищурился и строго спросил:
— Ты хорошо подумала, прежде чем кидаться подобными словами?
Лора смотрела на него шокированным взглядом.
Видно, совсем не это она ожидала услышать.
Он наблюдал за тем, как жена прикусила губу, как отвела взгляд. Мысленно уже потирал руки, ожидая, что она пойдет на попятную.
Лора открыла рот, закрыла его, снова посмотрела на Эмиля.
А потом вдруг выдала:
— Я хорошо подумала.
И поднялась с места, повернулась, чтобы уйти.
Тут-то Эмиль и не смог сдержать эмоций.
— Куда собралась? — рявкнул он и громко шлепнул ладонью о стол. — Садись на место, мы не договорили!
Лора вздрогнула от его резких слов, посмотрела на него немного испуганно.
— Присядь, — проговорил он спокойнее. — Давай все обсудим.
— Я… я не могу сейчас говорить, — сказала она.
При этом посмотрела на Эмиля так, будто он распоследний подлец. Да что там подлец — минимум демон, пожирающий младенцев. А потом она зажала рот ладонью. Видно, чтобы сдержать громкий всхлип, который все же прорвался. Развернулась и помчалась прочь от стола.
Эмиль подскочил, прокричал ей вслед: