Не отдавай меня ему
Шрифт:
Она подняла на меня взгляд, в котором читалось то, от чего у меня в груди что-то оборвалось. Нужда. Во мне. Я действительно был ей нужен. Не уверен точно зачем — поддержка, опора, свободные уши или жилетка.
Да и плевать. Я хотел быть с ней. Мне нужна была каждая гребаная минута рядом, и плевать, зачем ей я, пока она вот так смотрела, ластилась, искала во мне опору. Я готов был ей это дать.
Где-то в глубине души я ненавидел себя за слабость. Понимал, что становлюсь как мой отец, который был одержим матерью и никого, кроме нее, не видел.
На коленях. Перед ней.
Мне эгоистично хотелось подтверждения ее чувств, но я готов был довольствоваться тем, что дают. В той тьме, в которой мы оказались, даже это было лучиком света.
Прижимал ее к себе, чувствовал, как она водила кончиками пальцев по коже, обводя позвонки, и снова запоминал. Ее касания. Мурашки от них по всему телу. Запах. Вкус. Все, что мог, эгоистично и мелочно забрасывал в копилку своей памяти.
— Марат, а как твоя мама? Когда ты собираешься к ней? — огорошила Маша.
— Сегодня планировал, после того как тачку починю. А потом с тобой на каток.
— Может, я бы приготовила ей бульон? — предложила Маша.
— Давай завтра. А сегодня так заедем.
Я погладил ее по голове, сцепил зубы и вернулся к починке электрики. Включил музыку и вновь сосредоточился на работе, краем глаза наблюдая за Машей.
А она смотрела на меня. Так смотрела, что наизнанку выворачивало. Словно… Тоже запоминала?
Я даже представлять не хотел, что сейчас творилось в ее голове. Подозреваю, что ядерный взрыв и полная переоценка ценностей.
Но Маша держалась молодцом. Хотелось верить, что моя поддержка и присутствие ей помогало не сломаться. А в идеале поможет и бороться.
— Принеси мне пассатижи, — попросил я, — вроде в ящике там, в углу.
— Сейчас, — с готовностью поднялась Маша.
Убежала в дальний угол гаража, чем-то шелестела, уронила и наступила полная тишина.
— Маша, — испугался я.
Бросил все, выбрался из салона и побежал к ней, мысленно представляя худшее.
Маша стояла не шевелясь и смотрела куда-то в пол.
Я перевел взгляд и присвистнул. В одном из ящиков лежали несколько «котлет» баксов…
Глава 27
Глава 27
Марат
— Что, все работает? Так быстро? — изумлялся владелец «мерса».
Он представился Анатолием. Развернулся к Всеволоду и довольно заметил:
— Правда рукастый парень. Молодец. Держи, заработал.
Он протянул мне конверт с деньгами. Я спрятал его в карман и покосился на испуганно сидящую в моей тачке Машу.
— Помощница твоя? — заинтересовался Всеволод, проследив за моим взглядом.
— Главный специалист, — ухмыльнулся я, — она чинит, я помогаю.
— Красивая у тебя девчонка, береги ее, — Всеволод протянул руку, я ее пожал и сообщил:
— Нам пора.
— Телефон далеко не убирай, нам такие спецы, как ты, позарез нужны, — напоследок сказал Анатолий.
— В любое время, — кивнул я.
Развернулся, сел за руль своей «девятки» и завел мотор. Маша обнимала себя руками и со страхом смотрела на мужчин.
— Мы все сделали правильно, — заговорила она, когда я свернул за угол.
— Да, — хмуро согласился я.
Протянул руку, взял ее ладонь в свою и сжал.
'— Сдалась, да? Приняла неизбежное и ждешь, когда все случится? Даже бороться не станешь? — я встряхиваю ее за плечи, глядя в глаза.
Меня трясет, ее тоже. Глаза Маши округлились, в них безумие, идентичное моему.
— Нет. Нет, Марат, я жить хочу. Особенно теперь, когда со мной ты. И не позволю опухоли нам мешать. Буду бороться столько, сколько смогу!
— Тогда почему ты не хочешь? Они могли бы тебе помочь.
— Они опасны, Марат. Эти люди, которые тебя наняли. Я видела глаза этого мужчины. Я не хочу, чтобы у тебя были проблемы. Не оставляй меня, прошу. Не рискуй ради меня свободой. Ты мне нужен. Рядом со мной. Пожалуйста. Ты мне очень нужен. Ворованное не приносит счастья! Я буду бороться до конца, с тобой. Прошу, не порть себе жизнь из-за меня! Не надо.
В ее глазах слезы, и я сдаюсь. Захлопываю ящик, достаю сигарету и нервно курю. Маша подходит сзади, утыкается носом мне в спину, и мы стоим так. Долго. В башке стучит: «Ты мне нужен!» и это, сука, очередной крохотный кусочек счастья, за который я хватаюсь. За каждый. Учусь ценить эти крохотные секунды, когда не так больно.
И я принимаю решение:
— Тащи пассатижи!
Маша всхлипывает, вытирает нос и идет к другому ящику, опасливая поглядывая на тот, где лежат деньги.
Нам обоим хотелось их взять. Я видел глаза Маши. Но, как всегда, победила ее доброта и честность. Она понимает, что эти деньги могут ей помочь, мешает страх за меня.
Беру инструменты и начинаю нервно чинить тачку. В горле дерет от желания снова закурить, в груди злость, но головой понимаю, что она права.
Они нам не нужны! И лишние проблемы сейчас — тоже'.
— К твоей маме? — нарушила тяжелую тишину Маша.
— Да. Заедем ненадолго, — согласился я, отводя взгляд.
Маша согласно кивнула и расслабилась.
До больницы доехали быстро, хотя начался снегопад.
— Пойдешь со мной? — предложил я, паркуясь.
— Иди один. Уверена, что ты хочешь побыть с мамой.
— Я недолго, — подмигнул ей.
Не удержался. Взял за подбородок, притянул к себе и поцеловал. Маша потянулась ко мне, отвечая на поцелуй, и задрожала.