(не)отец моего ребенка
Шрифт:
— Могла, конечно, но я была неподалёку и решила привезти тебе карту заодно, — как бы между прочим произносит она.
— Что? Какую карту?
— Банковскую. Ты заблокировал ее, но я не знаю, что в таких случаях стоит делать. Ее в банк нужно сдавать или как? — Она нервно роется в сумочке, достает из кошелька золотую пластиковую карту и протягивает мужчине. Игорь вертит ее в руке, усмехается, а потом подходит к пластиковому мусорному мешку, который я оставила у двери, и с невозмутимым видом бросает ее туда.
— Ее можно было просто выбросить.
Я теряюсь в догадках, что все это значит. Они разбежались и он перекрыл ей доступ к деньгам? Карина провинилась?
— А,
— Переоденься, поедем в банк. У тебя есть с собой паспорт?
Отрицательно мотаю головой.
— Документ какой-нибудь? Копия паспорта?
Снова нет.
— Ты являешься клиентом банка «Альфа-Гранд»?
— У меня карточка для стипендии их была.
— Хорошо, переодевайся.
Я смотрю на мужчину с недоумением, не понимая, к чему все эти вопросы, нехотя оставляю их с Кариной в одной комнате вдвоем и в спешке меняю одежду Игоря на свой сарафан. Еще из коридора слышу звонкий смех Карины, и по венам разливается злость. Хочу, чтобы она ушла, исчезла, вместе со шлейфом своих дорогих цветочных духов, от которых меня начинает мутить. Похоже, эта женщина не нравится даже моему малышу.
— Готова? — Игорь притягивает меня к себе, обнимает за талию и целует в висок. У него это получается так естественно, словно мы и в самом деле влюблённая пара. Он отличный актер, отыгрывает шоу перед единственным и главным зрителем. Хочет вызвать ревность? Доказать, что у него все прекрасно без нее? В чем причина такого поведения?
— А как же уборка? Ты отменил заказ? — бросаю неуверенный взгляд в сторону ведра с водой.
— Нет, у них есть ключи, я почти год пользуюсь услугами этой компании, и иногда приходится положиться на их репутацию и честность.
— А…
Я хочу спросить, зачем в таком случае понадобилось просить меня приглядеть за ними, но вовремя прикусываю язык, потому что Карина следует за нами к лифту и находится совсем рядом. А моя неприязнь к ней намного больше, чем к этому мужчине. Именно поэтому я послушно сажусь на переднее сиденье чёрного внедорожника и всю дорогу не задаю лишних вопросов.
— Моя машина в ремонте. — Карина хлопает дверцей автомобиля и устраивается на заднем сиденье, словно королева. Прямая осанка, изящно держит перед собой сумочку, проводит пейзаж скучающим взглядом и время от времени заводит с Игорем разговор. Обстановка накалённая: Карина испытывает неприязнь ко мне, я к ней, Игорь же… не знаю, ощущение, словно он не рад нашей совместной поездке, инициатором которой, к слову, был он сам.
Мы паркуемся у банка, того самого, о котором спрашивал Игорь. Я неторопливо отстегиваю ремень безопасности, выхожу на улицу и, ёжась под холодными порывами ветра, топчусь на месте, не зная, что делать, пока Карина выходит из салона с другой стороны машины.
На плечи ложится мужской пиджак, укутывая меня теплом и мужским запахом.
— Уже прохладно, тебе стоит одеваться теплее. — Горячее дыхание Игоря щекочет затылок, вызывая по всему телу мурашки. Сейчас, когда он стоит позади меня и я не вижу его лица, я могу уловить разницу в их с Юрой голосах. Голос Игоря заучит более низко и хрипло, словно в прошлом он был заядлым курильщиком. — Идём. — Берет меня за руку, переплетая наши пальцы, и тянет меня за собой в сторону здания.
Я узнаю фамилию будущего отца моего ребенка в банке. До этого почему-то никогда не задумывалась и не пыталась узнать у Юры его полное имя, но вот когда менеджер банка с улыбкой встречает Игоря, уточнив, он ли Константинов, я не сразу понимаю, кого именно имеет в виду девушка.
Все это выглядит до неимоверного смешно. Мы с Кариной садимся по обе стороны от мужчины, который заявляет банковскому работнику, что нужно сделать обеим дамам карты с привязкой к его счету. Могу поклясться, что слышу, как начинают работать шестеренки в голове у менеджера. Наверняка она решила, что одна из нас жена, а вторая — любовница. И мы — большая шведская семья. Это видно по ее любопытному и оценивающему нас взгляду. По тому, как она время от времени смотрит на обручальное кольцо на безымянном пальце Карины, в совокупности с фамилией в ее паспорте с первого раза становится понятно, кто из нас в ее голове занял место жены Игоря. Вот только единственное, что не вяжется в этой истории, — Игорь-то без кольца.
Карина всем своим видом пытается показать, кто из нас имеет большее влияние на мужчину: спрашивает, можно ли заказать карту с фотографией детей, можно ли сменить программу лояльности, пакет обслуживания, увеличить проценты на бонусном договоре. Я же сижу молча, совершенно далекая от всего этого.
— Хотите ли вы установить месячный лимит на картах? — задаёт стандартные вопросы монотонным голосом девушка.
— Что? — Игорь, кажется, находится где-то в прострации, с недоумением смотрит на Анастасию, которая вновь повторяет свой вопрос. — А, да, по карте Виктории поставьте безлим, а Карине, — в раздумьях он почёсывает густую щетину, мельком бросает взгляд на застывшую в ожидании «приговора» невестку и вновь возвращается к менеджеру. — Три тысячи евро. Этого же хватит на всякие безделушки для близнецов? — обращается к Карине.
— Ну, я не считала до этого, сколько тратила, — растягивая слова, произносит она.
Карина бросает в мою сторону убийственные взгляды, словно моя вина, что у них с Игорем случилась какая-то размолвка и она лишилась спонсора.
— На игрушки точно хватит, а все остальное — это уже забота брата, — усмехается он и вдруг накрывает ладонью мою руку, сплетая наши пальцы в замок, и таким образом дает понять ей, что ему теперь есть о ком беспокоиться и заботиться.
Я понимаю, что это всего лишь игра с его стороны, попытка вызвать ревность у Карины, ни грамма искренности, но тем не менее мое сердце сбивается с обычного ритма, а ладони вмиг потеют от волнения. Я не слышу ни звука из разговора Игоря и девушки, словно переношусь в вакуум, все мои ощущение сосредоточены в месте соприкосновения нашей кожи. Его рука прохладная, подушечкой большого пальца он поглаживает по тыльной стороне моей ладони, будто пытается успокоить, но достигает совершенно иного эффекта. Я настолько нервничаю, что когда мне протягивают планшет с просьбой поставить подпись в белом поле, то теряюсь и не сразу понимаю, что от меня хотят, а потом мой указательный палец дрожит так, что получается странная закорючка и я прошу переделать ее. Два раза подряд.
Мы выходим из банка, не говоря друг другу ни слова. Карина недовольная — скорее всего, месячный лимит, установленный Игорем, не соответствует ее запросам, — я же послушно следую за мужчиной, не зная, куда деть пластиковую карту, которую сжимаю в ладони.
В таком же гнетущем молчании мы подвозим девушку к многоэтажному дому, и, когда она покидает салон, я наконец-то могу выдохнуть.
— Вот, держи. — Я протягиваю Игорю платиновую карту, о которой, наверное, мечтает каждая женщина, я же не чувствую ничего, кроме странной затаенной обиды. Игорь использовал меня в своих корыстных целях. В который раз. Конечно, я могла и не участвовать во всем этом, никто не заставлял меня подыгрывать мужчине, но из-за желания хоть как-то позлить жену Юры не решилась перечить ему.