Не отказывай себе в удовольствии

Кейтс Джорджия

– Морской бриз (прим.пер.: алкогольный коктейль, состоящий на 1 1/2 части из водки, клюквенного и ананасового сока, и кусочков ананаса), пожалуйста.

Напиток восхитителен. Медленно потягиваю его. Высокая температура и алкоголь могут быть опасной комбинацией. Этого достаточно, чтобы напиться, упасть в обморок, и поджарить мою задницу словно во фритюре на горячем ямайском солнце.

Я расслабляюсь, закрываю глаза и слушаю шум прибоя. Звук меня успокаивает, но вот люди вокруг меня разрушают мое спокойствие. Боже, заткнитесь.

Вчера вечером, когда здесь никого не было, мне понравилось больше. Не знаю то ли это было из-за того, что здесь не было ни души или же компания Бо просто сделала пляж более привлекательным. Я подозреваю, что оба варианта подходят.

Блин. Здесь жарко, как в аду. Я выпиваю свой напиток быстрее, чем должна была. Мне нужна вода. И не помешал бы хотя бы слабенький ветерок. Неужели я так многого прошу?

Моей спине нужно солнце для равномерного загара, так что, я перекачиваюсь на живот и вытягиваю руки вверх. Надеясь, что если закрою лицо руками, то это охладит меня, но этого не происходит. Как раз в то самое время, когда я думаю, что больше не могу выносить такую высокую температуру, появляется он.

– Персик, ты могла бы пойти и на другой пляж в этом купальнике. Кстати, по-моему твоя задница уже сгорела, - и снова он. Этот глубокий голос с южным акцентом.

Есть в его голосе что-то настолько теплое и чувственное, как хорошее виски, стекающее вниз по моему горлу. Я чувствую, как что-то прохладное скользит по моей спине к пояснице, а затем немного отодвигает трусики от купальника. Кажется, это - его палец. Я сажусь прямо.

– У тебя есть хоть какие-то границы?

Он смеется.

– Есть, но их мало.

Я неохотно верю этому.

Мой верх от купальника развязан, так что я должна придерживать его на месте руками.

– Не волнуйся, Персик. Я уже видел их. И все прекрасно помню.

– Возможно, но не при свете дня.

Он проводит задней частью своей руки по моей лодыжке.

– Еще не все потеряно.

Я встаю с шезлонга и завязываю лиф на шее. Он устраивается на моем лежаке. Разве он не должен сейчас отсыпаться от своей бурной ночи?

– Что ты делаешь здесь так рано?

– Я - жаворонок. Не могу спать долго.

Но я-то знаю, что он делал после того, как наши пути разошлись вчера.

– Даже, когда ты отсутствуешь всю ночь, преследуя свою добычу?

– Здесь нет необходимости преследовать добычу. Тут все доступно двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, любому, кто захочет чего бы то ни было.

– Да. Ты уже говорил это.

– Только потому, что это правда.

– Думаю, ты смог бы и сам найти себе первую женщину без моей помощи, - Прозвучало как-то горько.

– Увы. Я не смог найти женщину, которая удовлетворила бы мое воображение.

Я удивляюсь тому, насколько мне это нравится.

– Тогда должно быть твои стандарты несколько завышены.

– Так и есть.

Интересно,

чем же он все таки занимался ночью?

– И что же ты делал после того, как проводил меня?

– Развлекался в душе.

У меня включается воображение, и я представляю на что это должно было быть похоже. Если я раньше не покраснела, то теперь – наверняка.

– Бог мой, Бо!

– Ты краснеешь. Ты представила это, не так ли? Меня, поглаживающего свой член?

Он настолько прямолинейный.

– Нет! Конечно, нет. Мое лицо красное, потому что я сижу на солнце.

Чушь.

– Ты могла бы как-нибудь зайти ко мне в номер. Я был бы не против.

Святой Боже. Я тоже не возражаю.

– Нет, спасибо.

– Анна Джеймс, ты всегда - такая вежливая, ванильная девочка?

Я люблю звук своего имени, слетающего с его губ.

– Да. Тебе бы тоже не помешало.

– Попытаться быть вежливым и ванильным или испытать вежливую ванильную девочку?

Разве меня кто-нибудь осудит, если я буду надеяться на последнее? Определенно, да.

– Не имеет значения. Думаю, я тоже не подойду под твои высокие стандарты.

Он откидывается назад, опираясь на локти, и смотрит на меня, как будто не планирует уходить в ближайшее время.

– Нет. Вероятно, нет.

Он не должен был соглашаться так быстро.

– Ты - очень грубый мальчик.

– Я уже давно не мальчик.

– Хмм... Сколько тебе лет?

– Я достаточно стар, чтобы знать лучше.

Я не понимаю, что он имеет в виду, но я хотела бы.

– Знать лучше что?

– Ничего. Мне тридцать пять.

Я знала, что он старше меня, но и предположить не могла, что настолько. Он выглядит младше своего возраста.

– Я думала тебе около тридцати.

– Ну, а тебе двадцать с хвостиком, не так ли?

– Двадцать четыре.

Он кивает, совсем неудивленный этим.

– Я старше на одиннадцать лет. Вряд ли ты хочешь болтаться с таким старикашкой.

– Здесь есть старикашки, но ты - определенно не один из них.

– Многие женщин, что приезжают сюда, интересуются только двадцатилетними юношами. Они наверное думают, что у них член больше, - он всматривается поверх своих солнцезащитных очков, - Но они ошибаются.

– Не то, чтобы мне есть с чем сравнивать, но предполагаю, что тридцатипятилетний мужчина с большим опытом знает лучше как тра...
– Я чувствую, что на моих щеках снова появляется краска, так что решаю не продолжать эту мысль.

Бо хихикает. Я вижу, как он приподнимает свою бровь.

– Да. Я знаю как тра...

Готова даже поспорить, что он знает.

– Моему мужу было 25, и он всегда был обеспокоен своим членом, чем тем, как это ощущается для меня.

– Парни сексуально эгоистичны в таком возрасте. Не думаю, что мы понимаем некоторые вещи, пока не достигаем тридцати, плюс-минус.