Не отступать и не сдаваться. Том 1. Том 2
Шрифт:
Сейчас я переоделся и отправился на взвешивание и медицинский осмотр. Все делалось по правилам, как и положено. Я слышал, как зрители шумят в зале. А потом снова вспоминал слова тренера.
— Я же говорил, что знаю бойцов из «Ударника», — говорил Егор Дмитриевич чуть хрипловатым голосом. Отпил крепкий до черноты чай, прокашлялся и продолжил: — Знаешь, как их обучают боксировать? Они используют высокий блок. Они стараются измотать противника в первых раундах. Ты же дрался с ним. Твой Мазурик, с одной стороны, старается всегда бить в ответ. Ждет, пока ты раскроешься. Старается заставить тебя сделать
Я кивнул. Пока что все правильно. Все верно. Мазуров мощный нокаутер, ждет до последнего в своей пещере. Ждет, пока откроется окно. А потом устремляется туда со скоростью кобры, выставив все ядовитые зубы. Отличная стратегия. Пока что еще не давшая сбоя.
— Еще один вопрос, — напомнил тренер. — Ты помнишь, каков он в контратаке?
О чем же еще спрашивать? Конечно, это так. Когда Мазуров контрит, он всегда пользуется возможностью обессилить противника. Он бьет очень сильно и мощно, как бык рогами. Если попадает, тоже отбирает силы у врага.
— Вот-вот, — сказал Касдаманов, снова нацелив на меня палец. — Он и в защите старается нанести как можно больше ущерба. Он будет заставлять тебя бить как можно больше. Проваливаться в атаке. Наглухо блокирует. Его почти невозможно победить.
Надо же, хорошая мотивация перед боем, помнится, подумал я тогда. Опустил уныло голову, а Егор Дмитриевич хитро прищурился и сказал:
— Но у твоего Мазурика много уязвимых и слабых мест.
После всех необходимых процедур перед выходом в зал я встретил Худякова и других парней из «Орленка».
Мишка Закопов вчера проиграл в своем весе «мухи». Паровоз выбыл еще раньше. Даже Квасницын вылетел еще в самом начале. Из всех наших в строю остался только я.
Они что-то говорили и кричали мне пожелания, но я плохо слышал их. Все мысли о предстоящем поединке. Ни о чем другом думать не мог.
Не скрою, я чувствовал сильный мандраж. И чем ближе приближалось время поединка, тем страшнее и тревожнее мне становилось. Успокаивали только наставления моего истинного тренера, а еще его вчерашние слова насчет минусов в тактике Мазурова.
— Он силен, твой Мазурик, очень силен, — сказал вчера дед, а потом покачал головой. — Но и такого медведя заломать можно. Смотри сюда. По большому счету, достаточно просто грамотно обороняться против него. И двигаться, двигаться, двигаться. Как взбесившийся мустанг. Не давать нанести нокаутирующий удар. И все, ты возьмешь его по очкам. Правда, если ты пропустишь его удар-убийцу, тебе будет крышка.
Ну, это само собой. Мазуров будет ждать меня, как голодный волк под деревом. Первая же пробоина в моей защите решит исход дела. У меня почти нет права на ошибку.
— Прежде всего, держись подальше от канатов, — напутствовал Егор Дмитриевич. — Это чертовски важно. Ты должен держать бой в центре ринга. Иначе он закопает тебя прямо там, возле канатов. Такой парень, как Мазур, хорошо чувствует дистанцию. И ритм боя. Если он зажмет тебя в
Ровно в назначенную минуту я вошел в зал, где должен пройти поединок. Это был тот же самый зал, где я дрался вчера.
Народу полным-полно. Еще больше, чем вчера. Многие в шубах и пальто, но воздух так нагрелся, что большая часть зрителей уже сняла верхнюю одежду.
Поведя головой в стороны, я сразу ощутил атмосферу зала, наэлектризованную жаждой битвы. Как будто очутился в древнем Колизее, где дрались гладиаторы. И сейчас должен выступить на арене. Обагрить ее песок кровью, своей или противника.
Передо мной уже выступили боксеры более легких категорий. Раскачали эмоции зала. Зрители жаждали эпичного зрелища.
Я снова ощутил ответственность за предстоящий бой. Если проиграю, моей карьере полный абзац. Выбраться из-под обломков можно, но я буду отброшен на долгие месяцы назад.
Потеряю много времени на то, чтобы взобраться обратно. Нет, я никак не могу завалить этот бой. Груз ответственности ощутимо давил на плечи.
Страх проигрыша был такой леденящий, что перед самым рингом я не мог пошевелить и пальцем. Взялся за канаты и ни туда, ни сюда.
Как раз в это время на ринг взошел Мазуров. Нырнул между канатами, легко вспорхнул на покрытие. Мощный, широкоплечий. Тут же принялся подпрыгивать в своем углу, разминая шею и плечи.
Лысина сияет, как золотой купол. Глаза неотрывно устремлены на меня.
— Ну, ты чего? — спросил Худяков рядом. — Давай, проходи.
Честное слово, сначала я думал, что не сумею двинуться с места. Как будто прирос ногами к полу. Как будто примерз от взгляда Мазурова. Я глядел в его неподвижные глаза и молчал. А потом вспомнил, что говорил вчера Касдаманов.
— Запомни, я учу тебя по своей собственной методике, — сказал тогда мой престарелый учитель. — Моими усилиями и стараниями моих учеников она уже постепенно становится нашей, советской школой бокса. Что в ее основе? Возможность побеждать противника, но при этом самому оставаться неуязвимым. Ты должен быть сильным, выносливым, умственно развитым и психически крепким. Знаешь Валеру Попеченко? Вот яркий представитель нашей школы.
— Вы что, тоже тренировали его? — осторожно спросил я, не веря своим ушам.
Но Егор Дмитриевич улыбнулся и покачал головой.
— Нет, с ним работал Гриша Кусикьянц. Но иногда Гриша и ко мне обращался за советами. Не без этого. Самое главное ведь что? Чтобы боксер был всесторонне подготовлен. Сначала каждое действие проводится осознанно. Удары по груше, стойка, работа ног и многое другое. Все должно быть понято и освоено. Понимаешь?
Я кивнул. Что тут непонятного?
— Когда делаешь любое физическое упражнение, ты должен постоянно анализировать его. Надо проделывать огромную мыслительную работу. Это самое сложное. Очень легко отключить голову и делать трудные упражнения на автомате. Но зато если постоянно делать это осознанно, принуждать себя анализировать, даже в самые изнурительные минуты, через «немогу», то в бою, во время жесточайших моментов это поможет тебе включить голову и действовать расчетливо, даже несмотря на то, что хочется работать только на рефлексах.