Не отступать и не сдаваться. Том 1. Том 2
Шрифт:
Получилось очень глупо. Я успешно уходил от ударов Мазурова. Двигал корпусом, как сумасшедший. Работал ногами не хуже балерона на сцене Большого театра или танцора ча-ча-ча.
До поры до времени мне удавалось избегать мощных свингов противника. Я выдохнул и даже позволил себе торжествующе ухмыльнуться.
И вот очень зря. Мазуров поймал меня на очередном уклоне. Каким-то сверхъестественным чутьем он угадал что я буду уходить влево, то есть назад. До этого несколько предыдущих мгновений я все время уходил вправо, по большой дуге.
А затем по своей привычке ломать ритм мне вдруг показалось отличной идеей теперь уйти назад, то есть вправо.
Чтобы подготовить отход, я сделал несколько фиктивных ударов. Легкий хук правой. Потом прямой левой, в корпус.
Небольшие движения бедрами, подступы ближе к врагу полушажками. И снова боковой правой, уже заряженный, акцентированный.
Со всей дури, с задней мыслью, что удар, может быть, хорошо пройдет в челюсть Мазурова. Он ведь мало двигается, больше старается блокировать удары, отбивать их плечами или руками.
Кто знает, может мне повезет и я уроню его на настил? Хорошее получилось бы зрелище под конец раунда.
Но получилось наоборот. Мазуров чуть наклонил голову и устремился во встречную атаку на меня. Он чуть пригнулся, готовясь нанести мне удар. Мой боковой задел его по уху и кулак в перчатке бессильно скользнул дальше, к затылку.
И в ту же долю секунды соперник выпрямился, как пружина. А я с ужасом увидел, что по инерции лечу прямо на его левую перчатку.
Удар получился не самый сильный. Все-таки Мазуров правша, удары левой у него чуть слабее. Он был не в совсем удобной позиции, выгнулся тоже не до конца, положение ног также не способствовало выходу на полную силу удара. В общем, мне дико повезло.
Хотя в тот момент я так не думал. Удар пришелся в глаз, я на мгновение ослеп и оглох. В голове как будто разорвалась граната. Я потерялся во времени и пространстве. Ощущения, само собой, были не из приятных. Мало того, что тело как будто из ваты, так еще и тошнота накатила.
Когда зрение вернулось, я увидел, что упал на одно колено и держусь руками о настил. Прямо передо мной сплошное покрытие ринга.
Откуда-то сверху доносился голос рефери, отсчитывающего секунды. Вот херомантия, он уже на восьми. Я захрипел, напряг непослушное тело и заставил себя подняться. Голова гудела от боли.
— Ты меня видишь? — спросил рефери. Голос у него был какой-то трубный, будто он говорил из глубины металлического тоннеля. Потом он показал мне два пальца. — Сколько пальцев я показываю?
Чтобы не ошибиться, я внимательно всмотрелся в его руку. Если скажу неправильно, он может сказать, что я не в состоянии дальше продолжать бой. Да, точно, это два пальца.
— Два, два пальца, — промычал я, чувствуя, будто рот набит все той же ватой. Язык еле ворочался.
Рефери снова внимательно вгляделся в меня, пытаясь понять, не обманываю ли я его. Поверил, кивнул. Разрешил драться дальше.
Честно говоря, я сейчас хотел этого меньше всего на свете. Мазуров поджидал меня с хищной улыбкой. Он походил на льва, который загнал антилопу в реку и только и ждет, когда она выйдет из воды. Готов броситься на меня и тут же перегрызть горло. Ох, как же не хочется выходить на береги и заливать его своей кровью!
Делать нечего, как только бой продолжился, я поднял руки еще выше. Голова до сих пор гудит, как треснувший колокол. Тело как будто не мое, а арендованное в магазине секонд-хэнда. Да еще и с истекшим сроком годности.
Сузив глаза, Мазуров кинулся на меня, стараясь успеть добить до окончания раунда. Мне осталось только прикрыть голову и уходить от его ударов. Маневрировать я сейчас был не в состоянии. Того и гляди свалюсь на настил ринга, а то и вовсе провалюсь через канаты под ноги зрителям.
Последующие десять секунд происходило избиение младенцев. Вернее, младенца, беспомощного и неразумного. Впрочем, иногда мне удалось и огрызнуться. Показать, что в этом бездушном куске мяса, который я представлял к тому времени, все еще теплится способность драться и воля к сопротивлению.
Это случилось, когда Мазуров, чуть ли не хрипя от восторга, подошел ко мне почти вплотную и начал обрабатывать короткими боковыми. Честно говоря, он лучше владел свингами, но я прижался к канатам и он хотел, чтобы я никуда не увернулся. Поэтому он старался очутиться ко мне как можно ближе. Создать, так сказать, интимную обстановку, дьявол его раздери на тысячу кусков.
Что же я делаю, вдруг мелькнула у меня отчаянная мысль, когда я пытался уберечься от его мощных ударов. Почему я стою так, беспомощный и жалкий? Неужели это то, к чему я стремился последние дни и все то время, когда очутился в этом времени? Да ну его нахрен, лучше показать, что я еще способен кусаться и у меня вырваны далеко не все клыки.
Поэтому я вдруг увернулся от очередного удара Мазурова, «качнув маятник» в сторону. Противник не ожидал этого и даже слегка потерял равновесие. Он налетел на меня, быстро и сдавленно дыша от чрезмерной работы кулаками. Я оттолкнул его, и успел ударить хуком слева, а затем добавить апперкот правой.
Получилось очень даже неплохо, Мазуров получил солидные хорошие удары и на время стоял ошеломленный. Затем опомнился и снова бросился на меня.
Теперь я уже не успел уйти от него. Пару раз я повисал на сопернике и старался прилипнуть к нему. По ходу дела я думал, что сейчас сдохну и свалюсь без чувств. Но в то самое время, как раз, когда Мазуров в бешенстве оттолкнул меня и собирался снова обработать, наконец прозвучал спасительный сигнал об окончании раунда.
— В следующем раунде я тебя урою, — пообещал Мазуров и отошел к своему углу.
Он кипел от злости и плевался капельками слюны. А еще его грудь вздымалась от тяжелого дыхания. Мой противник покраснел от предпринятых усилий. Впрочем, что и требовалось доказать. Цель, поставленная еще вчера на первый раунд, была успешно выполнена.
— Постарайся, чтобы он совершил тактическую ошибку, — сказал мне вчера Егор Дмитриевич. — Это будет сложно и опасно, но ты должен вымотать его. Если он сразу начнет вести активный бой и продержит этот темп на протяжении первых раундов, это будет отлично. Пусть он опустошит свой энергетический бак. И тогда потом ты сможешь взять его голыми руками.