Не отвергай любовь
Шрифт:
— Да, я понимаю тебя… Но давайте-ка займемся делами.
Когда шериф подъехал к дому, Рейчел выкладывала приготовленное для него печенье на голубую салфетку. Через минуту она уже вышла к двери, держа узелок с печеньем в руках.
— Они еще теплые, — сказал он, беря в руки узелок.
— Разумеется. Я только что испекла их.
— Я бы с удовольствием съел их и в том случае, если бы они пролежали целый день.
— Тогда давайте их мне обратно и приходите за ними завтра.
Его глаза сузились.
— Так не пойдет. — Он держал узелок в руках так бережно, как
— Не хотите съесть одно сейчас? Пока печенье еще теплое?
— А у вас есть еще?
Рейчел повернулась к нему спиной и вошла в дом. Вскоре она вернулась, держа в руке одно печенье.
— Вы просто невозможный человек.
— Вы так считаете? — Он взял печенье из ее руки и откусил от него кусочек. — О Боже, — простонал он, — вы просто обязаны выйти за меня замуж.
Вместо ответа Рейчел быстро скрылась в доме и захлопнула за собой дверь.
Перед дверью с надписью «Адвокатская контора» Рейчел на мгновение задержалась, не зная, что лучше — постучать или просто повернуть ручку и войти. Но изнутри послышался голос Уайатта Купера, который пригласил ее войти. По всей видимости, решила про себя Рейчел, он увидел ее силуэт за дверью, в верхнюю часть которой было вставлено матовое стекло.
Она вошла. Оказавшись внутри, Рейчел обнаружила в комнате одного Уайатта. Он сидел за столом адвоката и чувствовал себя при этом совершенно свободно. Его расслабленная поза и улыбка не давали и намека на то, что происходило. А вот наряд кое-что объяснял. Сегодня на нем были черный шерстяной пиджак, темно-зеленый однобортный жилет с карманом вместо привычного коричневого кожаного и накрахмаленная белая рубашка. Рейчел не видела за столом, какие на шерифе были брюки и ботинки, но по опыту знала, что и то и другое должно было быть черным.
Она закрыла дверь. Плотно.
— Так вы и есть тот адвокат, с которым я должна была встретиться?
— Мм…
— Не могу поверить. — Рейчел снова огляделась по сторонам. В комнате находились именно те вещи, которым и следовало быть в адвокатской конторе: справочники и книги по юриспруденции, стройные ряды папок, несколько стульев для клиентов, стол, на котором просматривают документы, большой письменный стол и диплом в рамочке на стене. Рейчел сразу прошла к диплому. — Диплом Гарварда? Так вы закончили юридическое отделение Гарварда?
Она медленно опустилась на стул с закругленными подлокотниками.
Уайатт открыл папку с документами и протянул ее своей гостье. Именно на эти бумаги хотела взглянуть Рейчел.
— Значит, вы и в самом деле адвокат? — подвела она итог.
— Да.
— Почему вы мне не сказали это тогда в банке?
Он продолжал внимательно на нее смотреть.
— Потому что в тот момент вам было бы трудно усвоить большое количество информации. У вас было о чем подумать. За день до нашей встречи в банке вы узнали о смерти Мэддокса.
— Значит, вы хорошо разбираетесь в юридических вопросах?
— Я был третьим учеником в своей группе.
— Это говорит лишь о том, что вы
— Что ж, справедливо. Правда и то, что у меня не было большой практики, поэтому хороший ли я адвокат или плохой — вопрос спорный. Но я знаю законы и могу дать вам исчерпывающие ответы на все ваши вопросы, касающиеся совладения шахтой. Если вы мне не доверяете, а судя по вашему выражению лица, такая вероятность существует, я могу пригласить адвоката из Денвера. Пока я его не пригласил, вы можете поговорить с Генри Лонгабахом или Сидни Уокером. Они являются официальными представителями города, решающими все вопросы по городской доле шахты.
— Почему вы пошли на юридический факультет? — наконец спросила она.
Уайатт взял в руки карандаш и откинулся на спинку кресла. Продолжая пристально смотреть на Рейчел, он стал пальцами крутить карандаш.
— Вопрос неожиданный, но я отвечу, — тихо проговорил он. — Мой дед хотел, чтобы я стал адвокатом. И моя мать тоже. По некоторым причинам я считал себя обязанным пойти навстречу их желанию. Но я быстро покончил с этим. Как оказалось, я прежде всего сын своего отца.
— Что ж, — снова заговорила Рейчел, — полагаю, вашей помощи мне будет достаточно. Покажите мне, пожалуйста, бумаги.
Его глаза сузились.
— Вы уверены?
— Вполне.
Уайатт указал карандашом на маленький стол у стены:
— Думаю, там будет удобнее.
Когда они пересели за другой стол, Уайатт передал Рейчел документ, в котором были указаны совладельцы шахты и их доли. Она сразу же узнала почерк Клинтона Мэддокса и его размашистую подпись, проставленную на каждой странице, а также в конце документа. Там же стояли подписи Мэтью Купера, Сидни Уокера и Генри Лонгабаха. На приложении после подписи Мэтью была подпись Уайатта Купера.
— Может, было бы лучше, если бы доли мистера Мэддокса и вашего отца после их смерти отошли городу?
— Генри и Сид хотели, чтобы именно так оно и было, но когда эти документы составлялись и подписывались, они не могли поддерживать шахту в рабочем состоянии без помощи мистера Мэддокса. Если бы мистер Мэддокс умер на несколько лет раньше, возможно, его доля и в самом деле отошла бы городу. Хотя, надо заметить, именно в то время шахта почти не приносила дохода — находившееся на поверхности серебро было практически все вымыто. Нужна была железная дорога и новое оборудование, чтобы дать шахте вторую жизнь. Таким образом, город рассчитывал на то, что наследник Мэддокса проведет ветку до Рейдсвилла, если мистер Мэддокс скончается.
— А как насчет вашего отца? Здесь сказано, что он оставил свою долю Николасу Куперу. Не вам.
— У него были причины, по которым он хотел оставить свою долю семье. Он завещал принадлежащую ему долю шахты моему старшему брату, но Ник умер в Чикамога в тридцать три года. Что же касается двух других моих старших братьев, Джонаса и Эндрю… Отец счел их неподходящими кандидатурами для этого. Таким образом, его доля шахты досталась мне.
Рейчел снова просмотрела бумаги и остановилась на том пункте документа, где говорилось, что доля Мэтью Купера переходит к его сыну Уайатту.