Не папа для моего малыша
Шрифт:
– Ну тогда позвоните ей и узнайте, она спустится сама, или ей нужно помочь с багажом.
Девчонка качает головой и в её ушах начинают позвякивать дешёвые пластиковые серёжки. Я морщусь, напряжённо вглядываясь в её простенькое лицо без признаков косметики и рявкаю:
– Что, рука отсохла позвонить?
– Нет, просто Марины Вячеславовны в номере нет.
– Ушла гулять? Снова?
Свирепею, оглядываясь по сторонам. Монотонная сбивчивая речь девушки начинает меня раздражать и я свирепо выпускаю воздух через нос, сжимая при этом кулаки.
– Нет, Марина Вячеславовна покинула номер.
– Всё правильно. Это я ей велел так сделать.
– Вот поэтому я не могу ей позвонить.
С шумом опускаю ладонь на стойку и администратор тихонько ойкает, округляя глаза.
В моём взгляде бушует огненное пламя, которое без труда вспарывает эту малышку за стойкой рецепшен. По спине бегут колючие разряды, и я понимаю, что эта дурёха мне что-то недоговаривает.
Идиотка…
– Она что, давно уехала?
– Часа три назад.
– Как это?
Отступаю на шаг назад, отчаянно соображаю, что же произошло. Значит, супруга продолжает брыкаться, и теперь она решила сбежать, не дожидаясь моего возвращения.
Вот ненормальная баба!
В душе поднимается фонтан негодования, ослепляющий мои глаза и приводящий в настоящее бешенство.
– Она была с чемоданом. Закрыла бронь, даже денег назад не попросила, и уехала.
– Ещё бы, это же мои деньги! Она никогда их не считала, ведь в жизни ни дня не работала!
Рычу, отчаянно соображая, что я должен предпринять, и разворачиваюсь на каблуках, направляясь к выходу.
– Подождите!
Девчонка бежит за мной, держа в руках какой-то прямоугольник, и вручает в руки, приседая при этом:
– Вот, она просила вам передать.
– Спасибо.
Выхожу из отеля, сжимая в руках конверт с изображением лебедей, и прыгаю за руль. Что ж, там, наверняка, какое-то слезливое послание, как она меня любит и как хочет снова со мной быть. Это же Марина. Она всегда меня обожала.
По-другому и быть не может.
Иначе, зачем этот красочный конвертик в сердечках?
Раскрываю конверт, и мне на колени выпадает лист «в клеточку», с рисунком, который супруга нарисовала обычной шариковой ручкой. Впрочем, рисунком это можно назвать с натяжкой. Потому как на листе изображён довольно-таки неприличный жест со стоящим вверх среднем пальцем руки.
Фак.
Багровея, кидаю рисунок на пассажирское сидение.
Значит, моя жёнушка вовсе не хочет примирения, а решила ещё больше усугубить конфликт. Что ж, она не знает, с кем связалась, потому что я – теперь её самый главный враг, и я обязательно её найду. Она покорится. По-другому и быть не может.
Или я не Даниил Лебедев.
Опускаю стекло автомобиля, с наслаждением вдыхая тёплый вечерний воздух, и постепенно успокаиваюсь.
Конец ознакомительного фрагмента.