(Не) пара для вампира

— Ты обратила меня в вампира?!

Казалось, мой вопль мог перебудить весь район. Да что там район, он прокатился до самого Лоско-сити!

Приподнявшись на локте, я осмотрел ночной город чумным взглядом.

Когда очнулся, думал, что умер. Однако вскоре узнал очертания Дьерского моста, изгибы Мены, далёкие огни центра Манополиса. Не веря своему счастью, решил, что пережил клиническую смерть. Умудрился заглянуть за грань и вернуться, поскольку то, что мне довелось испытать,

А спустя пару минут мир в прямом смысле обрушился на меня: разразился звуками, взорвался красками, ощущениями. Казалось, я слышу все звуки, улавливаю малейшую вибрацию. Глаза резало обилием света — и это посреди ночи! Луна так и вовсе стала слепящим прожектором, направленным в лицо.

На мгновение я растерялся, дезориентированный этим многообразием.

Голова кружилась, так что я не спешил встать на ноги. Зашипев от резкой боли, сорвал с шеи кулон Лары и бросил на мостовую. Серебро жгло кожу как раскалённый металл и кислота вместе взятые. Звякнув, миниатюрный меч исчез во тьме.

Последними начали возвращаться воспоминания. В памяти всплывали разрозненные фрагменты: полный безысходности крик вампирессы, перекошенное ненавистью лицо Ханта, острая боль, прошившая спину и грудь.

Этот паршивец убил меня!

При мысли о подлом ударе исподтишка меня окатило злостью, какой я не испытывал при жизни. Попытался сжать руки в кулаки, но сумел только левой, поскольку правая кисть подчинялась мало. Захотелось вскочить на ноги и искромсать тело охотника в фарш! Кстати, о нём…

Повернув голову, я обнаружил серый иссушенный труп вампира. Из его груди торчали три серебряных клинка: два преследователя и один белокурой подруги. В этом чувствовалось много ненависти. Искренней и страстной.

Кажется, Николь очень расстроилась. Мелочь, а греет душу.

Поморщившись, я продолжил восстанавливать события по крупицам. Постарался уцепиться за последнее, что помнил. Вкус собственной крови на губах — так я тогда думал.

Но что если…

Картинка сложилась меньше, чем за минуту. И вот негодующий крик разносится над мегаполисом, всполошив сонное вороньё в ближайших кустах. Задохнувшись от переполнявших эмоций, обернулся в поисках виновницы произошедшего.

— В противном случае ты бы умер, — заметила та, передёрнув тонкими плечиками.

Ровный голос показался отстранённым и чужим, а равнодушие заставило всколыхнуться нелепую детскую обиду. К счастью, её задавило отрицанием. Не может быть! Чёрт, только не со мной…

— Пожалуйста, не вставай, — попросила Николь, заметив вялые попытки пошевелиться. — Ты ещё слаб и не до конца владеешь своим телом.

Это я и так понял. Девушка сидела на земле и обшаривала труп охотника в поисках чего-то непонятного. Выдохнув, я откинулся на холодное покрытие моста и без единой мысли уставился на луну.

Завыть на неё не хотелось, уже кое-что. Или путаю понятия? В голове путались и понятия, и то немногое, что там осталось. Решив потренировать силу воли, попробовал собрать мысли в кучу.

Значит так,

Я влюбился в вампирессу, которая убила человека и пару раз пыталась убить меня. И всё равно как идиот бросился её спасать, потому что не мог поступить иначе. Догадываюсь, что меня убил наёмник из другого мира. Воспользовавшись случаем, подруга избавилась и от него. Я умер и, кажется, тоже превращаюсь в вампира.

Вампиры-убийства-смерть. И я где-то в середине этой траурной круговерти. Блеск!

— Нашла, — с облегчением выдохнула Николь.

Что-то сверкнуло в её ладони, но мне было не до того.

— Как ты, Марк? — прохладные пальчики коснулись лица, провели по щеке. Бессмертная пересела ко мне, переложила голову к себе на колени.

Я испытал двоякое чувство: притяжение, смешанное с отторжением.

— Обескуражен, — признался, прислушиваясь к противоречивым ощущениям.

Одна часть меня требовала оттолкнуть девушку, вскочить на ноги и убраться подальше. Да, я спас её, очистив совесть, но не собирался забывать о том, что она натворила. Другая часть тянулась к ней всем существом, поддавалась мягким прикосновениям рук и готова была отдаться в чужую власть, оставив прошлое в отнятой жизни.

— Это пройдёт, — прошептала Николь, погладив по волосам, как ребёнка. — Хуже, что превращение не закончено. Нам нужно как можно скорее вернуться в Дракард.

— Нам?

— Прости, но у тебя нет выбора, Марк, — вампиресса смутилась. — Процесс завершится лишь на земле бессмертных. Если не пойдёшь со мной, ты умрёшь.

— Тебе нельзя возвращаться туда, — в качестве защитной реакции мозг пропустил слова «нет выбора» и «умрёшь».

Как оказалось, выбор-то у меня был. Вот только умирать очень сильно не хотелось.

Один раз я через это прошёл — мне не понравилось.

— Знаю, но я должна вернуться ради тебя, — голос Николь дрогнул, и глаза заблестели. — Случилось то, чего я боялась: ты пострадал из-за меня. И я… не могла позволить тебе уйти. Я растерялась, на ум приходило единственное решение. Время истекало, и я напоила тебя своей кровью.

Я сел на земле, взявшись за голову.

Так уж вышло, что я не из тех, кто мечтал о такой судьбе. Судьбе вампира, расплатой за злодеяния которого станет вечность. Исходя из соображений здравого смысла, надо было отказать подруге и умереть. Исходя из соображений здравого смысла…

Да к чёрту здравый смысл!

Кто сохранит рассудок, ощущая ледяное дыхание смерти на затылке?!

Не скрою, я испугался. Испугался, как никогда, поскольку предстояло выбрать смерть или жизнь, которая могла оказаться хуже смерти. Запрокинув голову, схватил губами воздух — сладкий, пьянящий. Каждый вдох стал на вес золота.

Николь попыталась коснуться ладони, но я отдёрнул руку. Я злился и не понимал, на кого больше: на неё или на себя.

— Избыток эмоций вызван превращением, — пояснила вампиресса, и мне захотелось придушить её. За понимающий тон, за такт и терпение, за заботу, которой я не хотел и, возможно, не заслуживал.