Не пей, козленочком станешь

Егорова Наталья

А я шарахнулась в сторону с испугу. Таким я его ещё точно не видела. Вот, во истину, «в тихом омуте черти водятся». Он рванул в комнату и вышел через несколько секунд с чемоданом, куда сбрасывал все мои вещи.

– Нравится тебе с ним трахаться, тогда вали к нему! Квартира моя, так что я больше видеть тебя в ней не намерен.

Он свалил все мои вещи в один огромный чемодан, затолкав туда всё почти ногами. Я в ступоре смотрела за всем этим и не могла вымолвить ни слова. Но когда он схватил ноутбук,

подаренный бабулей и собирался швырнуть его в тот же чемодан, я не выдержала.

– Да возьми ты себя в руки, твою мать! – гаркнула я, огорошив его, – Что ты визжишь, как баба. Расстаемся, значит расстаёмся. Какого хрена ты устроил весь это скандал с битьем посуды?!

– Какого хрена? Не я сплю со всеми подряд! – орал он в ответ, размахивая руками, того гляди попадет по лицу.

– Боже, – демонстративно закатила я глаза, – Если бы ты был хоть каплю живее, то и я не смотрела бы налево! – выплюнула я, заслужив в ответ лишь смачную оплеуху, – О да, – кивнула я, злобно улыбнувшись, держась за пылающую щёку, – Только в этом ты и хорош!

– Всё, проваливай, не хочу тебя видеть больше! – крикнул снова он, буквально пинками выпроваживая меня из квартиры.

Открыл дверь, выкинул туда чемодан, следом подталкивая и меня:

– Какого?.. – слышу вопросительную интонацию с площадки, и Матвей, собственной персоной, показывается в дверном проёме, – Что происходит?! – спрашивает он, и взгляд его натыкается на меня и мою, должно быть, пылающую от пощечины щеку.

– О, а вот и трахозаменитель, – язвительно пролепетал Сашка.

– Я не понял, – обратил ко мне Матвей, поднимая чемодан, – Ну-ка, иди сюда, – протянул он мне руку. Я подошла, а парень, заправив мне прядь за ухо, взялся пальцами за подбородок и оглядел «поле боя», – Это он тебя так, что ли? – казалось, что сам не верил, что произнес это вслух.

Я молчала, не хотелось мне становиться причиной их драки. А драке быть, я знаю точно.

– Ну-ка, обезьянка, отойди-ка, – попросил Зарецкий, задвинув меня за свою спину.

Размахнулся, и его кулак находит точку опоры где-то в районе носа Сашки.

– Не смей трогать мою девушку, понял?! Недоносок, бл*ть!

– Боже, ты ругаешься, как в старых американских фильмах, – влезла я. У меня всегда так, когда нервничаю, то несу всякую чушь. Матвей хохотнул, взглянул на парня, у которого текла кровь из носа, ещё раз, взял чемодан и подошёл ко мне.

– Всё, пошли. На неделе вернемся вместе за оставшимися вещами.

– Нет её вещей тут больше, – подал голос Сашка.

– Да что ты? – повысила я голос, вскинув руки, – Ладно, тогда тампоны, так и быть, себе оставь…тебе нужнее, – и показала на нос.

Матвей снова хихикнул, и мы направились вниз.

–

Всё? – спросил он, закидывая чемодан на заднее сиденье.

– Как видишь, – кивнула я. А сама, предвкушая, кусала губы, стоя рядом с машиной.

– Я рад, – с хитрецой улыбнулся он, подходя ближе. Обнял за талию, чуть сжав кожу, словно изголодался, ещё раз улыбнулся своей неповторимой улыбкой и накрыл мои губы своими, – Сегодня ты спишь у меня, – подытожил он.

– Только сплю?! – вздернула я брови вверх.

– Нет. Спишь, ешь, пьешь, моешься…с этого момента ты живешь у меня.

– И это не обсуждается? – покачала я головой, взглянув на него вопросительно.

– Даже не обдумывается, – подмигнул он.

...Кто же ты?...

Он завел двигатель, и машина тронулась с места. Одной рукой нащупал мою, переплетая наши пальцы. Так и ехали, правда, не в деревню.

Спустя минут тридцать подъехали к многоэтажке.

Матвей вытащил мой чемодан:

– Пошли, покажу тебе, где ты теперь живешь, – улыбнулся он.

– Твоя квартира тут? – ткнула я пальцем в многоэтажку.

– Нет, что ты, – засмеялся он, – Я живу вон там, на детской площадке. Третья скамейка справа.

– Не язви, – покачала я головой, семеня за ним к подъезду, – Я сейчас не в том настроении.

Матвей лишь хмыкнул мне в ответ. И, зайдя в квартиру и сняв шлепки ног, плюхнул мой чемодан посреди прихожей. Я стащила кроссовки, осматривая небольшую уютную квартиру, но тут же оказалась вмиг прижатой к стене крепким мужским телом.

– Тогда расскажи мне, в каком ты сейчас настроении?! – хитро улыбнулся он краешком губ, приподнимая кончиками пальцев футболку, касаясь участка кожи под ребрами, поглаживая и сжимая.

Моё тело отозвалось моментально, и из груди вырвался глухой стон, информировавший парня о том, что ему дан «зеленый свет».

Что-то крышесносное было в этом поцелуе.

– Теперь только моя, – прошептал он мне в губы, оторвавшись от них лишь на несколько секунд, чтобы добавить, – Моя и ничья больше.

А я молчала. Не могу поверить, что всё это происходит на самом деле. Он вошел в мою жизнь легко и просто.

“ Баб Тась, бензинчику не найдётся?”

Помню, как будто это произошло вчера. Как будто только вчера его янтарные глаза рассматривали меня с интересом. Будто только вчера я, как завороженная, наблюдала за тем, как он снимает футболку на подходе к душевой. Помню, как в первый раз ощутила эту безумную тягу к тому, чтобы прикоснуться к нему.