Не пей, козленочком станешь
Шрифт:
– Что ж, – подвел он итог, – Один-один, – сказал он с улыбкой, протягивая руку.
– К чему ты? – пропыхтела я, ухватываясь за его ладонь мертвой хваткой.
– Ты увидела меня утром, я увидел тебя сейчас, – сказал он и выдернул меня из этого тазика, словно сорняк из грядки.
Не рассчитав силы, я влетела прямо ему в его объятия. Сердце в груди сделало кульбит от радости и предвкушения. Странно, но на Сашку оно так не реагировало. Стою и сдвинуться с места не могу, только голову опустила, не смея посмотреть ему в глаза. Стыдно, чертовски стыдно.
Парень застыл, крепко прижимая меня к себе, а я только сейчас заметила, что бабуля ретировалась из бани, тактично оставив нас одних. Предательница, блин. А как же женская солидарность и моя незапятнанная девичья, в кавычках, честь? Где, в конце концов, рьяная защита внучки от домогательств непонятного парня.
А он стоит, не шелохнувшись, крепко прижимая меня к себе.
– Отличная кофточка, – сказал он тихо уверенным голосом.
О да, мать вашу...два-ноль, благодаря чертовой бежевой майке, которая будучи мокрой, облепила мои округлости.
Покраснела, как рак, вскинув голову, глядя ему в глаза.
А он, нагло и бесстыже рассматривал мои прелести и «верхом безобразия» стало то, что он облизнул нижнюю губу, не скрывая этого.
Обнаглевший макак.
Щелкнула пальцами перед его носом:
– Эй, – окрикнула его, ущипнув за плечо, – Переключи канал в своих мозгах с «порно» на «культуру», вернись на землю...я здесь, я не там, – уточнила я, показав сначала на своё лицо, а потом на грудь.
– Да, извини, -ухмыльнулся он и, ослабив хватку, отошел от меня на несколько шагов.
Сделала пару глубоких вдохов, чтобы восстановить дыхание, заметила его ухмылку:
– Чего ты улыбаешься? – спросила, поправила свою майку, отлепив её от груди, и направилась на выход.
– А что если я не хочу переключать канал? – вдруг проговорил он, а в этот момент схватив меня за руку, резко развернул к себе лицом.
Его ладонь плавно прошла по моей талии и застыла на пояснице. И он так близко. Мне показалось, что его шумный вдох втянул каждую частичку моей эмоции.
Ох уж эти эмоции! Они переполняли меня. Пальцы задрожали и я не знала куда день собственные руки. А еще меня обуяла жуткая растерянность и, пожалуй, страх. Что я делаю? Я же сама позволяю ему находиться так близко к себе.
– Не хочу переключать..., -протянул он медленно, спускаясь взглядом на мою грудь, – Более того, я хочу узнать что же будет дальше по сценарию? Как закрутится поворот событий в фильме «восемнадцать плюс», – его голос обволакивал и сводил с ума.
– Нет, стой, – меня словно сковородой по голове стукнули, – Не надо этого делать.
– Чего? – спросил он, а сам не отодвинулся ни на сантиметр, да что уж там, даже ни на миллиметр.
– Хватит, -сказала твердо я, кладя ладони ему на грудь, в попытках отодвинуть его от себя, -Что за повадки у вас, деревенских, а?! Девок в бане зажимать, – продолжила я, когда он дал мне вздохнуть свободно, отойдя от меня.
– Девок в бане зажимать? – рассмеялся он, – Боже, ты чудо, девочка, – покачала он головой и вновь рассмеялся, – Во-первых, я тоже из города и к деду приехал всего несколько месяцев назад, а во-вторых, деревенские парни не зажимают, они сразу берут то, что хотят...и если ты, сейчас, не переоденешь свою майку, то я с превеликим удовольствием стану одним из них.
Покраснев как рак, прикрыла безобразие рукой и рванула на улицу. А он неспешной походкой направился следом за мной.
Бабули нигде не было и было странно, ведь такая деятельная старушка не может быть незаметной. Куда, интересно знать она слиняла...?
– Где бабуля? – спросила я сама себя, а Матвей шёл рядом.
– Может, убежала к кому? – спросил он.
– Может, – согласно кивнула ему в ответ, – А ты чего заходил-то? – остановилась я на крыльце.
– Так она сама позвала меня вчера, помочь с чем-то, – пожал он плечами, – Ладно, до встречи. Когда придёт, пусть зовёт, – кивнул он мне, направляясь к калитке.
– Ладно, – кивнула я ему в ответ, – До встречи.
– Пока, – и он вышел за калитку, а я направилась в дом переодевать майку.
Сделала два шага, переступив через порог и заорала так, что оглушила сама себя:
– Бабуля! – подлетела к, лежащей на полу, старушке, -Ба! Бабушка! Чего случилось?
Бледное личико бабули породило волну жара и страха во мне. Глаза закрыты, но она дышит. Лежит на полу в кухне, рядом валяется стул. Может, упала? Свернула чего?
– Господи, ба! – кричала я навзрыд, а слезы брызнули из глаз потоком, – Матвей! – осенило меня и я рванула на улицу, горланя что есть силы, – Матвей!...Матвей!!! Господи, Матвей!!! – меня трясло, как осиновый лист, пока я неслась к калитке, но парень оказался быстрее.
Волнение и удивление, гамма эмоций на лице. А схватила его за футболку и потащила в дом:
– Там бабуля, она лежит, и я не знаю что делать?! Матвей, я не знаю что делать?! – орала я.
– Для начала не ори! – гаркнул он и рванул в дом, вперед меня.
Подскочил к бабуле и опустился на колени, приложил пальцы к шее:
– Пульс есть..., -кивнул он, вскинув на меня голову.
А я сидела на коленях рядом и тихонько выла со страху.
– Давай пулей ко мне, спроси у деда ключи от машины! – проговорил он, подсунул руки под бабулю и легко поднял её на руки, -Чего ты встала?! – снова гаркнул он, – Быстро дуй к деду! – скомандовал он.