Не по чину

Сентябрь 1125 года. Бассейн реки Неман.

— Да пойми ты: нет у них резона заложников убивать! Нет, и все тут. Заложники — их единственная надежда хоть что-то у нас выторговать. Ну как тебе объяснить-то? Молодость свою вспомни, неужто ни разу не приходилось за пленных выкуп получать? Ведь приходилось же? Ну, так представь себя на их месте: пришли спасать пленных оружные и доспешные, а у тебя сил не хватает, чтобы отбиться, и возможности уйти нету. И что? Начнешь пленных резать? Да? А потом тебя самого… и уйдешь на тот свет с невинной кровью на совести. Это тебе как?

Уже битый час Мишка пытался убедить Егора в своей правоте и чувствовал, что упирается в какую-то резиновую стену. Егор вроде бы и не отвергал мишкиного предложения, но и не соглашался с ним, находя все новые и новые возражения, не то чтобы по делу, а разные вариации тезиса «что-то сомневаюсь я…» Мишка еще понял бы, если б Егор рассматривал самые разные варианты развития событий или цеплялся к мелочам, пытаясь найти слабые места предлагаемого плана и предусмотреть всякие неожиданности. Так ведь нет! Повторялась история с дезинформацией полочан, осаждавших Пинск: десятник Старшей дружины Погорынского воеводы, похоже, просто не находил аналогов в собственном жизненном опыте, и все Мишкины аргументы уходили, как вода в песок.

Шли уже третьи сутки с того времени, как Трофим Веселуха вывел десяток разведчиков к тому месту, где похитители держали семью князя Городненского. Место какое-то непонятное — не хутор, не малая весь, а отдельно стоящий невдалеке от берега реки дом. Да и дом-то… Мишке при взгляде на него вспоминались описания «длинных домов» скандинавов или построек древних славян, в которых жили одновременно все семьи одного рода. Здание было очень большим по площади и очень старым, на треть, если не больше, погруженное в землю, с крышей настолько заросшей мхом, что даже непонятно, чем она покрыта. Когда-то вокруг дома имелась ограда — не тын, а что-то другое; по гнилым пеньками, оставшихся от врытых в землю столбов, невозможно понять, что именно.

И еще одна странность: полянка, на которой стоял дом, не заросла ни кустами, ни деревьями, только травой, хотя вода в половодье сюда явно не доставала, а вот в низинке между домом и берегом царствовал ивняк.

На самом берегу, частью из воды, частью из песка торчали остатки свай — видимо, когда-то здесь был устроен причал. Сама речка, как говорится, доброго слова не стоила — уже Пивени, но как раз в этом месте разливалась широким плесом, густо заросшим камышом, из-за которого от другого берега, где и проходило главное русло, дом невозможно разглядеть с воды.

Получалось, что место под здание не расчищалось от леса, но тем не менее выбранная для строительства полянка не зарастала уже очень долгое время. В общем, впечатление у Мишки сложилось какое-то странно-тревожное. Будь это в другом веке, можно было бы идентифицировать это место, как брошенную по каким-то причинам базу контрабандистов, но сейчас, когда никаких внятных границ между княжествами не существовало… непонятно, одним словом.

Вообще он многое не мог понять, начиная с самого захвата княжеской семьи. Так подгадать, чтобы провести захват почти одновременно с началом грозы, невозможно. Хорошо Егору — объявил это колдовством, и вроде как все стало ясно. Мишку это объяснение не удовлетворяло совершенно. Какие бы чудеса не демонстрировали ему Нинея, Аристарх, Настена, все это было лишь изощренное воздействие на психику аудитории или отдельного «пациента», а «повелевать стихиями»… глупость, одним словом.

В ту же калитку и прорыв похитителей под завесой дождя мимо Городно вверх по течению Немана. Польза, конечно, от этого получилась немалая — городненцы кинулись искать похищенных вниз по течению и упустили время, но как можно было заранее предусмотреть эту самую «завесу дождя»? Да никак! Значит, экспромт? И это в такой серьезной военно-политической операции? Бред!

Дальше — больше. Почему похитители сидят на малом притоке Немана, не так уж и далеко от Городно, рискуя тем, что их обнаружат? Проще же уйти в полоцкие земли. Откуда у них взялась боевая ладья? Тоже проскочила под завесой дождя? Этот вот непонятный брошенный дом… Место явно укромное, похитители знали о нем заранее? Сюда и стремились? Тогда уход вверх по течению не экспромт, но как можно предугадать с точностью до минут грозу и ливень? Вопросы, вопросы… а ответов нет. Вплоть до того, что совершенно непонятно, в чьих руках сейчас находится семейство князя Городненского — ляхов, полочан или еще кого-то? Если похитители ляхи, то с чего они поперлись вверх по Неману? Если полочане, то почему сидят здесь, а не уходят на земли Полоцкого княжества? До границы-то рукой подать.

Все эти странности ни в коем случае нельзя было интерпретировать, как набор неких случайностей. Имелся в них какой-то смысл, некое обстоятельство, позволяющее объяснить все неувязки разом, но Мишке никак не удавалось даже приблизительно этот смысл уловить. Это тоже вызывало тревогу, причем, нешуточную, поскольку при попытке освобождения княжеского семейства дело придется иметь отнюдь не дилетантами. В этом Мишку быстро и безоговорочно убедили Яков и Веселуха.

Аргументация у разведчиков, что называется, убойная. Дом на первый взгляд выглядел совершенно необитаемым, днем никакого движения или шума. Трава вокруг дома казалась нетронутой, хотя Яков и утверждал, что ходят, но так, чтобы не натоптать; ни на полянке, ни в лесу ни малейших следов отходов, которые неизбежно накапливаются в том месте, где в течение какого-то времени проживает группа людей — значит, все тщательно собирают и куда-то уносят. Огонь, для тепла или приготовления пищи, в доме разводят только по ночам — вот по запаху дыма Веселуха на это место и вышел.

Дозоры стоят выше и ниже по течению, причем довольно далеко от дома. Яков еще засек дозорного на противоположном берегу реки. Веселуха его не видел, но с мишкиным урядником спорить не стал. Зато возле самого дома никого! Правда, Тимофей утверждал, что в лесу и на этом берегу стерегут — слышал ночью, как проходила смена, но найти место он так и не смог. То ли расположение секрета менялось, то ли дозорные сидели на деревьях, и в таком случае легче самому попасться, чем их обнаружить.

Отбитые у городненцев малую ладью и прогулочную ладью княгини Агафьи спрятали ниже по течению, причем ладью княгини вытащили на берег, а малой, видимо, пользовались для смены караула и других надобностей. Вот большую боевую ладью, о которой рассказывал Ерофей Скука, обнаружить так и не удалось, что тоже наводило на очень нехорошие мысли.

Получалось, что похитители княжеского семейства держали ладью княгини в качестве приманки, да и то неявной — еще найти надо, большую ладью с экипажем в роли резерва и основной ударной силы, а «добычу» спрятали так, что, даже обнаружив самих похитителей, главную свою задачу спасательная экспедиция все равно не решала. Полочане же могли либо победить спасателей в открытом бою, либо заманить в засаду, как один раз уже и получилось с городненцами; могли и уйти, если противник оказался им не по силам, но уйти, разумеется, так, чтобы за ними гонялись вовсе не там, где находилось княжье семейство.

Веселуха же сумел обнаружить место содержания княгини с детьми лишь потому, что умел вести поиск в ночном лесу — умение, прямо сказать, редкое, да и то сначала довел себя до состояния «либо добиться своего, либо умереть».

Одним словом, дело придется иметь с нехилыми профессионалами, а значит, все неувязки и непонятки могут в один далеко не прекрасный момент разрешиться единым махом, да так, что костей не соберешь.

«Вот именно, сэр! Если противник не дурак и не дилетант, а поводов считать его таковым мы не имеем, и если его поведение непонятно, то самым разумным способом действий необходимо признать: «прикинься ветошью и не отсвечивай», или «не ищи приключений на собственную задницу», или «туши свет, сливай воду» и прочее в том же духе. Чего бы эти красочные выражения ни означали, но смысл их един — вляпаться можно по самое не балуйся.