Не подпускай меня к себе
Шрифт:
Я ничего не отвечаю, шмыгаю носом и с тоской думаю, что завидую этому парню. У него есть цель, мечта, смысл, ради чего стоит жить, а у меня ничего подобного нет. Я просто бессмысленно провожу свои дни, думая над тем, ради чего же я это всё делаю. Вот моя сестра мечтает стать писателем, а я даже школьные сочинения с трудом настрочить могу.
— У тебя сегодня есть тренировка? — интересуюсь я.
— Завтра, — Егор улыбается. — Хочешь посмотреть?
Я вскидываю брови, неопределённо пожимая плечами.
— А можно?
— Сколько
— Почему бы и нет.
Мы пересекаем парк и двигаемся в сторону заросшей заснеженными деревьями ограды. Издалека даже нельзя разглядеть, что тут есть дорожка и небольшой проход, который ведёт в отдельную часть парка. Егор первым протискивается между ограждениями, задевая снег, из-за чего тот начинает плотными кусками падать под ноги, а затем Штормов подаёт руку, чтобы помочь мне. Я с лёгкой заминкой вкладываю в его ладонь свою (парень без перчаток, а я в варежках, поэтому дотронуться до его кожи у меня нет возможности, да и не уверена, что готова к этому) и осторожно пробираюсь к нему. В зимней одежде это немного проблематично, зато летом заминок здесь не должно быть.
Я вижу старую укутанную снегом детскую площадку, которую скрывают деревья и заброшенное здание. Это место словно огорожено от всего остального города, даже звуки людей и машин до сюда практически не долетают.
Небольшая дорожка ведёт к двум скамейкам, расположенным напротив друг друга, и я понимаю, что всё-таки здесь кто-то да бывает. Мы, например.
Егор идёт прямо туда, затем нелепо стряхивает снег сначала с одной скамейки, а потом и с другой, чтобы можно было присесть. И я сажусь напротив парня, разглядывая его черты лица, пока тот смотрит в другую сторону.
На нём чёрная шапка, поверх неё капюшон куртки. Штормов сидит расслабленно, облокотившись предплечьями о свои раздвинутые колени, и смотрит куда-то в сторону заброшенного здания. У меня возникает жгучее желание закурить, но я не курю.
— Расскажи о себе, — неожиданно просит парень, бросая на меня мимолётный взгляд.
Я теряюсь. Расскажи о себе? Что я могу рассказать?
— Ну, — я опускаю взгляд на свои варежки и задумчиво надуваю губы. — Живу с родителями и со старшей сестрой, — я замолкаю, потому что не хочу говорить о семье. — Раньше пела. В школе ходила в кружок, но потом забросила всё это. Не могу находиться в замкнутом пространстве, поэтому вечно гуляю.
— И находишь неприятности, — усмехается Егор, намекая на мою стычку с парнями в городе.
Я поджимаю губы.
— Ну, да, — прокашливаюсь. — Особо и нечего рассказывать.
Я думаю о своих друзьях, оставшихся в старой школе, вспоминаю, как мы с ними гуляли и вечно искали неприятности, и мне слегка становится тоскливо. Никто из них мне даже не написал за всё это время.
— А что ещё ты любишь? Что первое приходит в голову? — не отстаёт Егор.
Я вздыхаю и задумчиво осматриваюсь, словно это что-то должно вот-вот выпрыгнуть
— Я любила петь под гитару, — тяну я, смотря прямо в голубые глаза Штормова.
— Любила? — переспрашивает он.
Я чуть опускаю взгляд на его руки.
— Пока отец не скинул мою гитару с пятого этажа, потому что я «достала его своим бренчанием», — я делаю в воздухе кавычки. — Собственно, после этого я и ушла из кружка по пению.
— Оу, — Егор рассеянно смотрит на меня, а я пожимаю плечом.
— Потом он конечно же извинялся и всё такое, но желание играть и петь у меня пропало, — признаюсь я. — Часто потом играла на гитаре друга, но покупать свою собственную не хотелось.
— Понятно.
Мы снова замолкаем. Я с опозданием замечаю, как Егор начинает рассматривать меня, и под его пристальным пронзительным взглядом мне становится не по себе. Между нами меньше метра, но парень сидит чуть правее от меня.
— Ты красивая, — неожиданно тихо говорит Егор.
Я нервно смеюсь.
— Что? Брось. Совсем обычная.
Ну, вот зачем он это сказал? Теперь у меня сердце разрывается от волнения. Это же чепуха какая-то. Какая я красивая? Ничего не красивая…
Щёки раскрасневшиеся от мороза, волосы под шапкой намагничены, совсем нет косметики, да ещё и куртка старая. Вот если бы он летом мне такое сказал, тогда я бы поверила, а сейчас…
Я неловко отвожу взгляд в сторону. Что я ему отвечу? Не буду же я говорить, что он тоже красивый, это как-то глупо. Пары вылетает из моего рта и растворяется в морозном воздухе, а я начинаю нервно перебирать пальцы в варежках.
— Так, завтра ждать тебя на тренировке? — спрашивает Штормов, и я облегчённо вздыхаю.
— Да. Приду, посмотрю, как ты изводишь себя, — криво улыбаюсь. — Понюхаю потных раздетых мальчиков, полюбуюсь на всех.
— Я единственный, на кого там можно полюбоваться, — бросает он.
— Да, да, конечно, — отмахиваюсь.
Егор фыркает, хватает снег у себя под ногами и бросает в меня — я не успеваю уклониться, и комок попадает мне прямо в плечо.
— Эй, — возмущаюсь я, собираясь тоже кинуть в него снежок, но парень вскакивает на ноги и отбегает в сторону, широко улыбаясь.
Мне приходится встать со скамейки, но я спотыкаюсь о выступ и падаю на колени, из-за чего Егор смеётся ещё громче.
— Не смешно! — улыбаюсь.
— Тебе помочь? — он делает неуверенный шаг в мою сторону.
— Ага…
Егор подходит чуть ближе, и я, воспользовавшись моментом, бросаю в него снег. Комок должен был прилететь прямо в лицо Штормову, но парень уходит в бок и избегает столкновения. Чёртов боксёр…
Я собираюсь подняться на ноги самостоятельно, но ловкие руки подхватывают меня за запястье и буквально силой заставляют выпрямиться, словно безвольную куклу.