Не подпускай меня к себе

Андес Марсия

Я, наконец, отрываю взгляд от Розиной и смотрю на отца.

— Я приведу Соню к нам на ужин, ты не против? — делаю вид, что не слышал ни единого слова из лекции тренера. — Может, на этой неделе. Или на следующей.

Отец вздыхает.

— Если выиграешь этот бой, — отмахивается он.

Я фыркаю, затем отстраняюсь и возвращаюсь в центр как раз в тот момент, когда Дима Поликаров, один из неплохих боксёров в этом клубе, поднимается на ринг. Мы стукаемся перчатками в знак приветствия, а потом отступаем. Я поднимаю руки перед собой.

— Начали, —

командует тренер.

Я первым наступаю на противника, делая несколько пробных комбинаций, — Дима ставит блок и закрывает лицо, уклоняясь, затем пытается достать меня ударом левой снизу, но я бью по его перчатке и отвожу замах в сторону. Сгибаю колени, уклоняюсь от выпада Поликарова, ухожу в сторону и натыкаюсь на тросы, с разворота перекатываюсь вбок и оказываюсь зажатым в углу.

— Уходи из угла, — командует отец, Дима уже пытается прижать меня, но я ставлю блок и сильно ударяю ему по рёбрам, затем пользуюсь замешательством парня и провожу серию ударов. — Дима, за коленями следи. Ногами работай.

Я бросаю взгляд на Соню, которая смотрит на меня, и еле успеваю уклониться от замаха противника. Пытаюсь ударить его в голову, но Дима наклоняется в бок и уходит.

— Что вы как бабы на танцах! — орёт отец. — Поактивнее!

Я снова атакую, несколько раз ударяю по блоку Димы, затем захожу снизу по рёбрам, пытаюсь достать до его второго бока, но парень резко ударяет меня по носу, и я отшатываюсь назад.

— Защита, Егор! — громко говорит отец. — Уходи, что ты мнёшься!

Я отступаю под ударами Димы, уклоняюсь и случайно спотыкаюсь, падая на ринг. Успеваю подняться на ноги, пока меня полностью не прижали. Меня пытаются завести в угол, но я нагибаюсь, прохожу под рукой противника и провожу серию ударов по его рёбрам — тот отлетает к тросам и ставит блок, защищая лицо и корпус.

Я случайно замечаю Соню, которая о чём-то болтает с Матвеем, затем она берёт у него из пачки сухарики и отправляет в рот. В этот момент я отвлекаюсь и пропускаю сильный удар в голову. На секунду всё темнее, и шум в ушах разрывает меня изнутри. Я отшатываюсь, с трудом слыша слова отца:

— Егор, сосредоточься!

Чёрт, я отвлёкся. Хватит с ним играть…

Ухожу от выпадов Димы, а потом резко ударяю ему в рёбра, затем пробиваю блок и несколько раз заезжаю по голове. Последний удар снизу в челюсть заставляет противника упасть на ринг.

Я победил.

— Молодец, Егор, — без энтузиазма хвалит меня тренер. — А теперь на грушу. Будешь сегодня отрабатывать удары. Дим, живой?

— Ага.

Я помогаю парню подняться на ноги. Мы дружескими хлопаем друг друга по перчаткам. Отец снова зовёт меня к себе.

— Так что на счёт ужина? — шучу я, когда оказываюсь рядом с ним. Папа поджимает губы и с упрёком смотрит на меня. — Что? Я же победил.

Тренер вздыхает и опускает голову, думая над чем-то, а затем снова смотрит на меня.

— Знаешь, в чём твоя проблема, Егор? — я облокачиваюсь на тросы, чтобы нагнуться чуть ниже к мужчине. —

Ты думаешь, что ты круче всех, что ты непобедим, что ты самый сильный, самый ловкий, самый удачливый. Вышел на ринг, и уже победа у тебя в кармане, но вся проблема в том, что это совершенно не так. Если тебя сейчас выпустить на профессиональные соревнования, ты ляжешь в первом раунде. Победы затуманили тебе мозги. Ты постоянно недооцениваешь соперников, ставишь себя выше него. Вот эта твоя череда побед на соревнованиях чистая удача. И когда-нибудь она закончится, если ты продолжишь и дальше так халатно относиться ко всему.

Я смотрю на отца, а потом говорю:

— Но ведь я действительно круче всех, — шучу я. Тренер закатывает глаза и отмахивается, мол, бесполезно с тобой разговаривать. Он разворачивается и направляется в сторону тренерской. — А что на счёт ужина?

— Я не против, — бросает отец.

Я улыбаюсь и спускаюсь с ринга — Соня смотрит на меня, пока я иду в её сторону.

— Круто, — говорит девушка. — Особенно последние удары.

Я фыркаю, довольно улыбаясь.

— Это ещё что, — тяну я, снимая перчатки, затем боксёрский шлем с головы. — Ты меня во время настоящего боя не видела. У нас скоро соревнования, так что ты должна обязательно прийти. И кстати, — я провожу рукой по волосам, убирая пот со лба. — Отец не против, если ты придёшь к нам на ужин как-нибудь.

— Что? — выпаливает Розина, затем смущенно отворачивается. — Я же сказала, что ещё не соглашалась на это.

— Я заранее спросил, — пожимаю плечом.

Матвей смеётся, и я залепляю ему оплеуху.

— Эй, за что?

— За всё хорошее! Я к груше. Потусите ещё немного без меня, — я улыбаюсь Соне, а потом отхожу в сторону.

Кажется, отец обиделся, раз поставил меня на всю тренировку отрабатывать удары. Сегодня мы должны были с ним заниматься с защитой, а он картинно развернулся и ушёл в тренерскую. Ну и ладно.

***

— Как тебе наш клуб? — спрашиваю я Соню, как только Матвей оставляет нас одних.

Мы возвращаемся после тренировки пешком — мне всё ещё дико жарко после упражнений, и даже вечерний мороз не остужает мой пыл.

— Здорово, — девушка улыбается. — Мне понравилось. Не думала, что будет так интересно наблюдать за тем, как тебя избивают.

Она смеётся.

— Слышь. Кто кого ещё там избивал, — я скольжу по льду, удерживая равновесие, а потом разворачиваюсь и иду спиной вперёд. — Так ты придёшь к нам на ужин?

— Может быть, — Розина пожимает плечом и лукаво смотрит на меня. — Как-нибудь.

— Могу позвать Матвея, если ты стесняешься, — улыбаюсь я.

— Как хочешь, — она хлопает меня по плечу, а потом опускает голову. — Что тебе говорил отец после боя?

Я неохотно кривлюсь, снова возвращаясь в нормальное положение, и иду прямо.

— Ругал, типа я несерьёзно отношусь к противнику, что я слишком зазнался из-за побед и что красуюсь перед тобой, — я замолкаю и прячу руки в карманах.