Не повторяется такое никогда!
Шрифт:
Анорак себя прекрасно зарекомендовал. Это была довольно тёплая и удобная вещь. В общем-то это была национальная немецкая разработка, частично заимствованная у народов Севера. Ещё до войны их носили альпинисты, а в войну — егеря-эдельвейсы, это была штатная часть их экипировки. Он в основном был однотонным и мог носиться даже поверх кителя.
Однако, приобретённый Андреем анорак, собственно говоря, не совсем соответствовал этому названию, потому, что анорак — это лёгкая ветрозащитная куртка с капюшоном, надеваемая через голову. Это плащ-пальто через голову не одевалось. Анорак одевался как обычное пальто и застёгивался и на молнию, и на пуговицы, имел карманы-кенгуру, по низу рукавов и куртки проходил стягивающий шнурок. Мех его отстёгивался, этот анорак был тёплым, не продуваемым и зимой. Кроме того, настоящий анорак не очень длинный, а у этой одёжки длина позволяла сохранить в тепле все чувствительные части организма. Ранее это была традиционная
Эта одёжка, с лёгкой руки немцев именуемая "анорак", скорее походила на военно-полевую зимнюю куртку "Смок", которая обычно состоит из основной куртки и куртки подстёжки. Основная куртка изготавливалась из плотной смесовой ткани хлопка и нейлона, с водоотталкивающей пропиткой. Такая ткань обладает высокими ветрозащитными свойствами и уменьшает возможность механических повреждений. Объём анорака по талии и низу регулировался шнурами. Куртка имела несколько наружных карманов и 2 внутренних. Это было некий гибрид обоих видов одежды, и он как раз начал довольно прочно входить в обиход. Эти куртки стали довольно популярны среди альпинистов, охотников, спортсменов и любителей активного отдыха.
И Морозевич решил приобрести себе именно такой анорак. В следующую субботу он в той же старенькой осенней куртке поехал в Стендаль, а вернулся уже в новом анораке (правда, и старую куртку он сохранил — пригодится ещё в Союзе осенью за грибами ходить). Он купил себе тёмно-кофейный анорак с откидным капюшоном и с тёплой подстёжкой. Анорак застёгивался и на замок-молнию, и на пуговицы. Удобство и тепло нового приобретения Андрей оценил, ещё возвращаясь в городок, так же, как и увидевший его в обновке Кирзонян.
Но Андрей присмотрел в Стендале не только анорак. Подыскивая анорак, он увидел в одном из магазинов вещь, о которой мечтал ранее — это был коричневый кримпленовый костюм. Морозевич подумал, что можно купить его на пару с анораком, но денег на две покупки не хватало. Он то взял денег с запасом, но, конечно же, не на две крупные покупки. Поэтому он решил обязательно наведаться в этот магазин и приобрести понравившуюся ему вещь. Сегодня во второй раз съездить в город он не успевал. Он не переживал, что через неделю таких костюмов может не быть — у немцев такое редко случалось. Кроме того, Андрей зашёл ещё в пару обувных магазинов посмотреть обувь на зиму. Но ему там из товара ничего не понравилось. Да и не была эта обувь по-настоящему зимней, на меху, какую производили в Советском Союзе. Оно и понятно — климат всё же не тот. Хотя, нужно честно признать, хорошая тёплая обувь у немцев была. И под конец этого же года Андрей купил себе хорошие тёплые полусапожки. Просто сейчас он несколько халатно отнёсся к этому вопросу. Он решил, что посмотрит ещё в следующий раз, а не найдёт ничего подходящего, то и так пока что обойдётся. В той точке пересечения параллелей и меридианов, в которой он сейчас находился, и в тёплых осенних туфлях не холодно — они у него добротные, на толстой подошве, слегка утеплённые и практически новые. Правда, о таком решении он очень пожалел уже менее чем через три недели.
На работе конец января и начало февраля по хозяйству Морозевича, вероятно, все негативные лимиты выбрали, и всё шло спокойно и нормально. После многочисленных январских праздников люди уже постепенно втянулись в привычный рабочий ритм, и их ничего не отвлекало от привычных служебных обязанностей. Столбик термометра периодически прыгал возле отметки 00 по Цельсию то в одну, то в другую сторону. Ниже нуля — мог пролететь и мелкий снежок, который сразу таял, а выше — пару раз и дождик накрапывал. Кочегары работали по графику, а слесари не так уж часто выходили на вызовы, большей частью просиживали в мастерской или изредка вели профилактические работы в котельных на работающем оборудовании: в одном месте нужно было поменять прокладку на фланцах задвижки, потому что просачивалась вода, в другом — запал клапан конденсатоотводчика и требовался ремонт. Ещё где-нибудь по неаккуратности разбили водоуказательное стекло на котле, и его, естественно, нужно было менять, в следующей котельной нужно было отрегулировать очистной насос, который автоматически откачивал скопившуюся воду из приямка. В общем, это были в основном мелкие, рутинные работы, без которых редко обходится любая хозяйственная служба. Их всех объединяло только то, что они и в самом деле были мелкими и случались нечасто.
И вот через неделю после покупки анорака Андрей вернулся из поездки в Стендаль с очередной обновкой. Он купил таки желанный коричневый костюм, и нужно сказать, что был тот очень даже неплохим. Это был двубортный костюм, который ранее Морозевич никогда не носил, с накладными карманами пиджака. Костюм сидел на нём очень хорошо — немцы выпускали такой большой ассортимент размеров одной и той же продукции, что её можно было подобрать на любую фигуру. Новым приобретением Андрей остался очень доволен.
За работой, поездками в Стендаль и покупками медленно, но заметно подходила к своему окончанию и зима. Начало февраля принесло Морозевичу ещё одно приобретение. И оно было для него неожиданным. На этом приобретении следует остановиться более детально. Дело в том, что каждый служащий или военнослужащий за время своего пребывания в ГДР имел право получить 3 талона на покупку дефицитных вещей. Это можно было сравнить с тем, как в Союзе записывались в очереди и ждали пока подойдёт их черёд на получение той или иной дефицитной книги известного писателя. В ГДР для служащих таким дефицитным товаром были:
а) хрусталь — но не рюмки или фужеры, а большие красивые вазы, конфетницы, салатницы, крюшонницы и тому подобное;
б) чайные или кофейные сервизы, расписные с перламутровым отливом и позолотой, которые за изображённые на них сюжеты назывались "Мадонна";
в) ковры настенные или напольные — различных размеров, окрасок и узоров.
Андрей не понимал, что было причиной дефицита на эти товары, само это явление вроде бы не было знакомо немцам. Был ли это действительно дефицит или немцы не интересовались такими товарами (хотя они были красивыми, а потому в это совсем не верилось). Или же просто его соотечественники не знали где искать такие товары, в каких магазинах они могут находиться. В Стендале, по крайней мере, Андрею подобные предметы не попадались. Да, такие магазины Морозевичу пока что не попадались, но это не означало, что их совсем не могло быть. Да и где он успел побывать. Гарделеген — тот вообще не в счёт. В Магдебурге он с Александровым заглянул всего в пару магазинов, а в Ростоке Андрей в магазины вообще не заходил. Он думал о том, что, возможно, это был просто некий отзвук советской социалистической системы, который вынуждал людей хорошо работать ещё и ради того, чтобы иметь право на приобретение некой красивой вещи. И под конец своего пребывания в ГДР Андрей всё больше склонялся именно к этой версии. Ведь всё это было заложено в условиях получения подобного дефицита — именно "имели право", но его ещё нужно было заработать образцовым трудом. Талоны на дефицит распределялись по службам, а далее на собрании служб, а чаще на общем собрании всех служащих решали, какой талон кому достанется. И делалось это после рекомендации начальников служб. Талоны распределялись несколько раз в год, но чаще всего право на них получали те, кто уже практически дорабатывал очередной годичный срок или же проработал хотя бы 8–9 месяцев.
И вот на очередном общем собрании, которое произошло 8 февраля после того, как было зачитано, сколько и какие талоны выделены службе теплохозяйства, Грицюк, как начальник КЭС, объявил:
— Я предлагаю один из талонов на ковёр выделить начальнику теплохозяйства, товарищу Морозевичу.
Для самого Андрея это стало полной неожиданностью, хотя в зале это предложение никто и не оспаривал. Раздался только один вопрос:
— А сколько времени проработал Морозевич?
— Морозевич в ГСВГ с 27 мая прошлого года, то есть уже больше восьми месяцев, — ответил вместо Грицюка майор Лукшин, который всегда присутствовал на таких собраниях (как лицо, которому подчинены все служащие батальона, но обычно редко вмешивающийся в ход самого собрания). — Морозевич, — продолжил он, — это право заслужил своей хорошей работой. Многие из вас знают, что он в краткий срок произвёл ремонт котельных и то, что мы с вами сидим сейчас в тепле, тоже немалая его заслуга. Кроме того, в первые дни нового года вы все отдыхали, а он и работники его службы устраняли последствия аварии на жилом доме.
В общем, талон на ковёр Андрей получил единогласно. И теперь требовалось подождать пару дней, внести деньги и получить сам ковёр. Что в итоге и произошло в ближайшую пятницу. Морозевич получил (купил) настенный ковёр размером 2x3 метра с красивым красно-бордово-бежевым узором под названием "Герат". Что это означало, он не знал, да и не имело это никакого значения. Уже значительно позже, в Союзе, Морозевич узнал, что "Герат" был лучшим сортом ковров, которые выпускались в ГДР по узорам ковров провинции Герат в Афганистане. Правда, в отличие от настоящих персидских ковров ковры ГДР были искусственными, но по качеству очень хорошими. Оказывается ещё с конца XVI-го века, в одноимённом персидском (ныне афганистанском) городе Герат создавались великолепные ковры. Поверхность этих ковров покрыта регулярным и плотным узлом так называемой "герати". Эти ковры находили себе место не только в мечетях, но и в Европе, где их изображение присутствует в картинах некоторых живописцев, в том числе Рубенса и Ван Дейка. В коврах "Герат" нашли отражение все цвета палитры, в них отражены растительный и животный мир, нравы и устои этих мест. Самые популярные мотивы — рога овна и цветочные узоры. Каждый ковёр — эксклюзив, не повторяющий работу другого мастера или мастерицы.