Не позвать ли нам Дживса?
Шрифт:
– Он любезничал при луне с миссис Спотсворт, – четко объявил капитан.
– Что?!
– Слышал своими ушами. Ворковал ей на ухо, как сизый голубок. За ее миллионами погнался, конечно. Все они такие, выродившиеся старинные аристократы. Стоит где-нибудь появиться богатой вдове, и тотчас же на охоту сбегаются, воя по-волчьи, все герцоги, графы и виконты. Крысы, вот как мы зовем их в Куала-Лумпуре. Слышали бы вы, что говорит о них у нас в клубе Толстый Фробишер. Помню, однажды он сказал доктору и Скуиффи – Субадар в тот раз отсутствовал: если память мне не изменяет, уехал в горы
Возможно, из этого получился бы замечательный рассказ, доведи его капитан Биггар до финала, но капитан Биггар тут умолк, так как аудитория, к которой он адресовался, обратилась в бегство: Джил резко повернулась и пошла к двери, низко, он заметил, наклонив голову. Еще бы не наклонить, когда услышишь такие разоблачения. Ни одна порядочная девушка не могла бы спокойно слышать про такую безнравственность британской аристократии.
После этого он сел и взялся было за вечернюю газету, но сразу же со стоном ее отбросил, потому что в глаза ему бросились слова: «Мамаша Уистлера». Так он и сидел, мрачно размышляя о том, сведет ли его когда-нибудь рок (или фатум) на узкой дорожке с Честным Паркинсом, но тут в гостиную просочился Дживс. И одновременно из библиотеки вышел Рори.
– А-а, Дживс, – приветствовал его Рори, – не принесете ли мне чего-нибудь крепкого выпить? Я жажду.
Дживс почтительным кивком указал на внесенный им поднос, весь заставленный соответствующими зельями, и Рори поспешил вслед за ним к столу, на ходу облизывая губы.
– А вам что налить, капитан? – спросил он.
– Виски, пожалуйста, – ответил капитан Биггар. После того, что он пережил в саду под луной, он чувствовал потребность подкрепиться.
– Виски? Отлично. А вам, миссис Спотсворт? – спросил Рори, так как из сада в эту минуту вошла названная дама в сопровождении Билла.
– Ничего, благодарю вас, сэр Родерик. В такую ночь с меня довольно лунного сияния. Лунного сияния и красоты вашего сада, Билликен.
– Я сейчас расскажу вам кое-что насчет этого сада. В летние месяцы там… – начал было Рори, но не договорил, так как на пороге библиотеки появилась Моника.
При виде жены он не только воздержался от дальнейших рассуждений по поводу протекающей в саду реки, но и вспомнил, что его просили в разговорах с миссис Спотсворт расхваливать Рочестер-Эбби. Быстро обведя глазами гостиную в поисках хоть чего-нибудь, что можно было бы расхвалить в этих руинах, он задержал взгляд на старинном сундуке для приданого, и на память ему пришли чьи-то лестные отзывы об этом предмете обстановки.
Пожалуй, сундук может послужить неплохой отправной точкой.
– Да, – продолжил он свою речь, – сад здесь бесподобный, но нельзя также упускать из виду, что в стенах Рочестер-Эбби, хоть они и не первой свежести и слегка разлезаются по швам, содержится много objets d'art, при взгляде на которые у знатоков глаза на лоб лезут. Обратите вот внимание на этот сундук.
– Я им сразу залюбовалась, когда только вошла. Прелесть!
– Да, красивый сундук, правда? – подхватила Моника, бросая на благоверного одобрительный взгляд. Рори не часто выказывает вот такие признаки почти человеческой понятливости. – Когда-то Дювен умолял, чтобы ему его продали, но вещь наследственная и, конечно, не продается.
– Идет вместе с домом, – вставил Рори.
– Там хранятся удивительные старые одеяния.
– Тоже идут вместе с домом, – добавил Рори, быть может, не совсем верно, но видно было, что человек старается.
– Хотите посмотреть? – предложила Моника и взялась за крышку.
Билл горестно вскрикнул:
– Их там нет!
– Глупости, они там. Всегда там лежат. И я уверена, что Розалинде будет интересно на них взглянуть.
– Ну конечно.
– С этим сундуком связано трогательное предание, Розалинда. Лорд Рочестер тех времен, столетия назад, не позволял своей дочери выйти замуж за того, кого она любила, знаменитого путешественника, первооткрывателя.
– Старик был против первооткрывателей, – пояснил Рори. – Опасался, как бы они не открыли Америку. Ха-ха-ха-ха! Ах, прошу прощения.
– Жених прислал дочери сундук, где лежали всякие редкие вышивки, которые он привез из своих путешествий по Востоку, а отец не позволил ей принять подарок. Он велел ее возлюбленному приехать и забрать сундук. Что тот и сделал, и, конечно, внутри оказалась его невеста – она предвидела такой ход событий и заранее спряталась в сундуке.
– А комедия состояла в том, что вредный старикашка бежал за женихом до самых ворот и кричал: «Убери эту гадость отсюда, и чтобы я ее больше не видел!»
Миссис Спотсворт пришла в восторг:
– Ах, какая чудесная легенда! Пожалуйста, откройте же крышку, Моника.
– Сейчас. Она не запирается.
Билл обессилено рухнул в кресло:
– Дживс!
– Да, милорд?
– Бренди!
– Очень хорошо, милорд.
– Вот так так! Ну и ну! – воскликнула Моника.
Она недоуменно разглядывала невесть откуда взявшийся пиджак в такую пеструю клетку и такой ярко-малиновый галстук в таких ослепительно голубых подковах, что стоявший рядом Рори неодобрительно покачал головой:
– Боже милосердный! Билл, не говори мне, что ты показываешься на людях в таком пиджаке. Ты же должен быть в нем похож на вороватого букмекера. А галстук! Что за галстук! О боги! Загляни как-нибудь к нам в «Харридж» и поговори с приказчиком в галантерейной секции, у нас сейчас распродажа.
Капитан Биггар шагнул вперед. Суровые черты его лица напряглись.
– Позвольте мне взглянуть. – он взял пиджак, пошарил в карманах и достал черную нашлепку. – Ха! – выговорил он, вкладывая в это краткое слово бездну значения.
Рори, прислушиваясь в дверях библиотеки, объявил:
– Ага! Там кто-то говорит по-французски. Наверно, Буссак. Буссака пропускать нельзя. Пойдем, Мук. Эта девушка, – объяснил он, любовно обняв ее за плечи, – говорит по-французски обеими руками. Вы идете, миссис Спотсворт? По телевидению показывают банкет в честь завтрашних скачек.
– Я подойду чуть попозже, – ответила миссис Спотсворт. – Я оставила Помону одну в саду и боюсь, как бы она не заскучала.
– Вы, капитан?
Капитан Биггар покачал головой. Лицо его стало еще тверже, чем раньше.