Не предавай меня
Шрифт:
– Прекрати, Освальдо, – смущённо запротестовала Аделина, – Просто мне нравится узнавать что-то новое, ещё неизведанное, оттого, наверное, и обучение даётся легко.
– А ещё ты очень прилежная и…
– Весьма отрадно слышать, – послышался мужской голос за их спинами. Аделина, вздрогнув, обернулась и неприлично уставилась на говорившего, – что тебе, брат, достанется девушка целеустремлённая.
– О, ну наконец-то ты соизволил почтить нас своим присутствием, – раздражённо поморщился Освальдо, на что тут же получил выговор от матушки, но всё это прошло
– Дорогая, позволь тебе представить моего старшего брата – виконт Эстебан Гарцио ан Джил.
– Для вас, дорогая, просто Эстебан, – улыбнулся брат жениха, заняв пустующее за столом место напротив Аделины.
С трудом взяв себя в руки, поскольку инвалидность такого типа, чтобы человек, да ещё магически одарённый не мог ходить, была ужасной редкостью в их мире, Аделина выдавила из себя улыбку:
– Приятно с вами познакомиться.
– Взаимно, – кивнул мужчина, глядя на неё пронзительным взглядом серых глаз, отчего Аделина вздрогнула:
– А вы… вы, получается тоже…
– Артефактор? – усмехнулся он.
– И весьма хороший, должен отметить, – с какой-то гордостью отметил Освальдо.
– Не буду отрицать, – опять улыбнулся брат жениха.
Беседа за столом потекла в спокойном русле и Адель даже находила удовольствие неспешно разговаривать с родными Освальдо, пока в какой-то момент его старший брат не обронил:
– Ваш дар, судя по всему, достался вам от деда. Он был, не побоюсь этого слова, выдающимся артефактором! Скажите, успел ли он вас обучить и чему?
Аделина напряглась, так как эта тема была ей неприятна, но всё же с улыбкой ответила:
– Вы правы. Дар мне действительно достался от деда, поскольку отец управлял стихией воздуха и был целителем. Только вот дар деда был поистине сильным, мне же, хочу признаться, досталась лишь капля. Но обучить? Помилуйте, мне было всего пять колод, когда они с отцом погибли. Да и не общались мы фактически. Как помню: дед всегда был занят, виделись мы можно сказать раз в колоду, если не реже. Так что, увы…
– Жаль, – задумчиво глядя на Аделину, проговорил Эстебан, – Но неужели у вас не сохранилось никакого наследия, записей? Если ваш отец не унаследовал его дар, то возможно именно для вас он должен был сохранить, либо же что-то передать.
– К сожалению, нет. Как я сказала, виделись мы крайне редко. Мне даже кажется – дед был равнодушен к тому, что мне достался аналогичный дар, – не уступала Аделина, изобразив на лице сокрушённую улыбку, но по взгляду старшего брата жениха, ощутила, что тот ей мало поверил, но всё же отступился:
– В таком случае поведайте нам: насколько хорошо преподают артефакторику в вашей академии?
Сумев сдержать облегчённый вздох, Адель, кротко улыбнувшись, ответила на вопрос Эстебана и далее беседа несла уже более спокойный тон.
Глава 4
– Ну и как тебе столица? – поинтересовалась Мионела, – Как родители тебя приняли? Извини, сегодня увиделись в спешке,
– Столица живёт и здравствует, расширяется и красуется, – улыбнулась Адель, отпивая чай и с удовольствием поедая воздушное пирожное.
Что у Мионелы, что у Аделины возникли просветы между лекциями, и молодая женщина пригласила Аделину к себе на чай, ну а она не стала отказываться. По сути, кроме Мионелы у неё никого и не было, чтобы вот так по-девичьи пообщаться. Среди сокурсниц она подруг так и не нашла. Ведь девушки считали её недостойной партией для такого красавчика, как заместитель мастера – Освальдо. Среди преподавательского состава в академии преобладали мужчины, ну а редкие женщины были намного старше.
Визит в столицу оставил у Аделины весьма неоднозначные впечатления. С одной стороны, она впервые была представлена публике, сопровождая Освальдо на прогулках, в театре, куда он её приглашал. С другой стороны, Аделина постоянно чувствовала, что не так уж его родители и старший брат расположены к ней. Нет, они ни разу не обмолвились плохим словом, но их улыбки по её ощущению были не натуральны, не затрагивали глаз. Естественно своими негативными наблюдениями Адель ни с кем не поделилась.
Будние дни захватили девушку в круговерти забот, и их испортил только тот факт, что её матушка, отговорившись болезнью, на время отложила встречу с будущим зятем.
– Ничего страшного не произошло, – уверял Аделину Освальдо, сидя за столом в её домике, куда заходил в послеобеденное время на чай, – Всего лишь перенесла встречу на двадцать световиков.
– У меня плохое предчувствие, – призналась Адель, нахмурившись, – Словно что-то произойдёт, но…
– Прекрати, – прервал её жених, – все эти женские штучки: предчувствия, приметы, неужели ты, так же как и престарелые матроны подвержена им, дорогая?
Улыбнувшись, Аделина лишь мотнула головой.
Только вот предчувствия её не обманули.
– Ты слышала? – Мионела перехватила Аделину в коридоре среди адептов и, ухватив за локоть, не обращая внимания на протесты девушки, потащила в сторону.
Едва они завернули за угол, где фактически никого не было, поскольку этот коридор вёл в сторону библиотеки, Мионела, отдышавшись, спросила:
– Ты слышала новость? Кого к нам определили? – глаза молодой женщины возбуждённо блестели, но Адель, лишь только вздохнув, скривилась:
– Мили, я же вообще-то преподаю здесь, и конечно слышала о девице из другого мира, которую вышвырнуло порталом поблизости с академией.
Новость о появившейся в их мире, да ещё совсем рядом с академией иномирянке, обсуждалась на каждом шагу. Только вот Мионела, ухаживая за приболевшим ребёнком, пропустила три световика, а сейчас торопилась всё и со всеми обсудить.
На эти три световика как раз иномирянку забирали в столицу для опросов и чего-то там ещё, Аделина в это не вникала, а вот сегодняшним утром вернули обратно, устроили в общежитии адептов, зачислив на второй поток обучения.