Не причиняя обид
Шрифт:
Дочь разбудили громкие гудки автомобилей. Увидев чужого дядю, она начала плакать, но я быстро показалась перед ней.
– Не плачь. Мама рядом.
Турок опустил её на ноги, идти стало легче.
Спустя какое-то время мы подошли к скутеру. Турок вручил мне шлем.
– У меня только один. Надень ребёнку.
– Куда мы едем?
– Я помогу тебе уехать из страны.
– Уехать из страны? Я ведь без документов и без денег.
Парень залез во внутренний карман и вручил мне кошелёк и телефон.
– Я успел залезть в твою сумочку.
Паспорт был на месте, как и карты Роберто. Нильса была вписана по всем правилам в мой паспорт. Немного наличных осталось в кошельке. А телефон позволял производить банковские операции через приложение. Запихнув кое-как всё это добро в задние карманы джинсов, я надела на головку Нильсе огромный шлем, после чего мы сели на скутер.
На автовокзале без лишней суеты турок посадил нас на автобус до Аданы.
– Тебе нужно не просто покинуть страну, Эла, но надолго спрятаться. Убили твоего мужа и, скорее всего, убийство повесят на тебя.
– Но… если я скроюсь, то преступление сто процентов повесят на меня.
– Спрячься на полгода, а я постараюсь сделать всё так, что никто не узнает, что ты приезжала в Турцию.
– Кто ты?
– Друг.
– Чей друг?
– Друг справедливости, – ответил парень показывая мне полицейский значок. – Уезжай, и в Турции больше не появляйся.
– Я не знаю, как ты всё уладишь, даже при своей профессии, – качала я головой, потом посмотрела в окно. Пассажиры лениво передвигались по вокзалу, водитель автобуса курил в сторонке. – Тело исчезло вместе с нашими вещами. Я не смогу объяснить.
– Пока и не требуется. Номер телефона твой у меня есть. Жди моих инструкций, а пока спрячься.
Я держалась, пока не тронулся автобус. Осознание всего случившегося слишком больно давило. Я тихо плакала всю дорогу, стараясь, чтобы дочь не заметила. Впрочем, она спала.
***
Эквадор, г. Куэнка
2024 год
Той ночью я долго крутилась с боку на бок, раз за разом возвращаясь к разговору с Кати.
– Сделай вид, что ты ничего не знаешь, – с самым прискорбным видом сказала мне Кати.
– Как же я смогу?
– Он не хочет, чтобы его жалели.
– Пойми, Кати, я… слишком сильно привязалась к нему, чтобы… – я всхлипнула. – Не проси меня о таких вещах. Это мне не по силам.
– Что ты намерена делать? – спокойно спросила она.
А я не знала. Уйти с работы? Исчезнуть, как я делала это раньше? А смысл? Остаться с ним и молчать? Остаться и рассказать? Вместе мы справимся… Я резко подняла голову, слёзы застыли в глазах.
– Может, существует лечение? Может, у него есть шанс?
– Он лечится, Эла. Хотя это лечение всего лишь продлевает… время. У него его почти не осталось, понимаешь?
Весь вечер я делала всё на автомате. Готовила, ела, переодевала Нильсу ко сну… Из головы не шёл Джон. А когда он позвонил, я сказала, что плохо себя чувствую и хочу лечь пораньше. Он был нежен со мной и ни о чём не догадывался.
«Сделай вид, что ты не знаешь».
Как же легко это сказать и трудно сделать. При всём своём желании я не смогу теперь смотреть на Джона без сочувствия.
На работе я избегала с ним встреч, ибо хотела всё хорошо обдумать. Однако вечером, когда он подкрался ко мне сзади и тепло обнял, я не смогла сопротивляться. Поцелуй в шею вызвал приятную дрожь, и я буквально растаяла. Он такой сильный и крепкий мужчина. Кто бы мог подумать, что внутри его тела сидит вредоносная зараза, поедающая эту силу.
– У меня создалось впечатление, что сегодня ты от меня прячешься.
– Всего лишь было много работы, – оправдалась я, разворачиваясь к нему лицом, при этом я осталась в кольце его рук. – Есть предложение на вечер?
Сама не знала, зачем это сказала. Я хотела быть с ним, и всё моё нутро тянулось к этому мужчине, но стоило вспомнить страшные буквы, как ком подкатывал к горлу. И всё же я пробовала сделать вид, что не догадываюсь ни о чём.
Меня ждал сюрприз. Джон решил покатать меня на вертолёте над Куэнкой. На высоте мы не могли разговаривать, только разглядывали город, усыпанный огнями, и наслаждались присутствием друг друга. Иногда я отвлекалась и уходила мыслями в день, когда я прочитала диагноз Джона. А потом спрашивала: за что ему это? Что он сделал? Несмотря на власть, Салазар отличался великодушием и человечностью. Он был добр к своим подчинённым и умел искренне любить. Он держал меня за руку так бережно, будто мои пальцы могли в любой момент сломаться, если он чуть сожмёт руку. Он улыбался мне совершенно по иному, не той улыбкой, какой одаривал чужих людей.
Вертолёт высадил нас на площадке где-то в горах. На вершине был парк и несколько ресторанчиков, в одном из которых мы поужинали. Откуда-то вдруг взялись мексиканцы в сомбреро с гитарами и маракасами.
От удивления я хихикнула.
– Это твоих рук дело?
Джон поднялся на ноги и, пока мексиканцы пели и играли веселые мелодии около нашего стола, Джон опустился передо мной на одно колено и открыл бархатную коробочку.
***
Турция, г. Адана
2027 год
Прошло несколько часов, а меня всё ещё потряхивало. Тот парень, названный друг, утверждал, что всё уладит. Пока я с трудом представляла, каким образом ему это удастся, ведь все дороги рано или поздно приведут ко мне. Мы с Роберто прибыли в Турцию вдвоём, а потом я уеду одна из другого города? Вина на лицо.
И кто этот друг? Откуда он взялся?
Я начала сопоставлять цепочку событий. Эбру явно сообщила отцу, что общается со мной, а тот решил всё-таки взять меня. Иначе появление Махмуда никак не объяснить. Эбру предала меня, ведь я просила её не торопиться и оставить наше общение в тайне.