Не причиняя обид
Шрифт:
– Не хочу, чтобы ты приходила ко мне в больницу. Тебе придётся быть там одной. Уж лучше на островах, здесь ты сможешь отдохнуть. А обо мне не беспокойся.
– Ты всегда так говоришь!
– Эла, любимая моя, в октябре я вернусь и мы проведём вместе пару недель на этих островах. Проведём наш медовый месяц, поедем к заливу, устроим пикник. А можно отправиться в поход. Что скажешь? Оставим Нильсу с Лусианой, а сами посвятим время себе.
– Вот вернёшься и решим, – с улыбкой сказала я, хотя идея мне очень понравилась. Медовый месяц после двух месяцев со дня свадьбы? Звучало необычно,
Джон пробыл на вилле три дня, после чего уехал. Я осталась на острове с Лусианой, няней Нильсы. А через неделю ко мне приехала Кати. Вернее, ко мне с визитом. Ночевала она в городе.
– Кати, почему ты не замужем? – спросила я, когда мы прогуливались по саду. В сарафанах и шляпах мы выглядели по-летнему красиво.
– А зачем мне муж? Чтобы указывал, как надо жить, а как нет? Или чтобы собирать мячики из носков по всему дому?
– А меня толкнула в эту пучину, хитрая!
– Ты – другое дело. Ты с дитём. И Джон не как все.
Я вдруг погрустнела, сорвала цветок настурции и принялась вертеть его в руках.
– Я пытаюсь быть счастливой, пока он жив, но… это трудно. Что я буду делать потом?
– Потом и подумаешь.
Часто оглядываясь назад, я осознаю, куда толкнула себя, решив сбежать. Возможно, я бы не вышла замуж за Антона Сабанова. Возможно, мы с Денисом нашли бы выход. Сами тайно поженились бы? Чем не вариант?
За время побега я пережила гораздо больше потерь и разочарований, чем могла бы…
Лиама нет. Скоро не станет Джона. Как же мне не хватало моего верного друга Дена. Где же он?
– Вытри слёзы, подруга, – сказала Кати, обнимая меня. – Жизнь – такая штука, не знаешь, за каким поворотом окажется твоя дорога. Но повернув раз, в верном или неверном направлении, назад пути уже не будет. Двигаться вперёд – всё, что ты должна будешь делать. Двигайся вперёд, Эла, не сдавайся. Ради дочери.
Когда Кати находилась рядом, мне было спокойно. Я не хотела, чтобы она уезжала в Куэнку раньше, чем приедет Джон, но не смогла уговорить. Дела, работа.
Оставшийся месяц я отдала себя полностью Нильсе. Ей был год и пять месяцев, активная и любознательная. С ней нельзя было соскучиться. Мы гуляли, ходили на пляж, строили замки из песка, а по возвращении спали как убитые.
Я потихоньку возвращалась к интернету и соцсетям, стараясь быть осторожной, маскировалась под выдуманными именами. Так я смогла найти многих своих друзей: Тараса, Касию, Розали, Виолетт, Маркуса, Аскара.
Я не писала им, лишь посмотрела их странички и убедилась, что с ними всё хорошо. Тарас был окружён друзьями. Касия развила бизнес и вышла замуж. Розали с сынишкой ездили в Египет, с ними был симпатичный парень. Хотелось верить, что это тот самый Сергей. Виолетт устроилась на хорошую работу, я нашла много видео с её конференций, и все они были о красоте. Маркус выкладывал фото с отдыха. На одной из фотографий я узнала – несмотря на то, что подросла – девочку, которая подошла ко мне на острове, заявив, что я красивая. Она ведь была родственницей Маркуса. Я многое забыла, но глядя на фотографии, понемногу вспоминала некоторые мелочи. У Аскара я нашла фото со свадьбы Айнур. Всё-таки её выдали замуж, и это прекрасно…
Джон вернулся из Германии в начале октября, но я его с трудом узнала. Похудел, осунулся, был очень бледным и почти седым. Не осталось моих любимых усиков. И блеск в глазах исчез.
***
Италия, г. Милан
2028 год
В ушах звучал треск огня. Языки жёлтого пламени окутывали, будто обнимали меня с головы до ног. Я не чувствовала боли, зато внутри поселился липкий, необъяснимый страх, лишивший способности двигаться. И голоса… они были повсюду. Они звали: «Эла! Эла, иди ко мне!» Я крутила головой, но вокруг был лишь бездымный огонь, который согревал, но не обжигал.
– Эла! Где ты?
Лиам?
– Эла! Спаси!
Роберто!
– Эла, иди ко мне…
Джон…
Призраки прошлого собрались в моём подсознании, они преследовали меня… звали за собой… Зачем они пришли?
Лицо Лиама образовалось из огня, но вдруг начало таять, превращаясь в маску…
Вскрикнув, я села в кровати. Горло сдавил спазм. Всего лишь сон. Сон.
Быстро вскочив с кровати, я побежала в ванную, окатила лицо холодной водой и замерла, глядя на себя в зеркало. Огонь. Может ли это быть последствием психологического стресса? Однажды я едва не сгорела в своей спальне. Я не знала, к чему приснился этот сон, но мертвые не снятся к чему-то хорошему.
Схватила полотенце и начала протирать лицо. Постепенно картинки из сна растворялись в сознании, я возвращалась в реальность. Мне не давала покоя маска, которую я увидела перед тем, как проснуться. Она напоминала ту, что была на незнакомце в день нашего столкновения.
– Для чего я тебе нужна? – вспоминала я наш разговор.
Человек стоял на месте, растерянно глядя на меня. Когда он сделал шаг, я открыла дверцу машины и готова была запрыгнуть в неё и уехать, как вдруг он подал голос:
– Я не обижу тебя.
Русский? Он говорит на русском? А я с ним по-английски… вот и причина, по которой он не отвечал. Голос у парня был мягкий, вкрадчивый, приятный и не вызывал тревоги. Слова были произнесены искренне. Я задержалась.
– Зачем ты ходишь за мной? – спросила я уже на русском.
– Я…
– Нет, не говори ничего. Я всё равно тебе не поверю. Ты был в Германии?
Кивок. Странно было не видеть лица, но я уже догадывалась, почему он закрыл его маской. Такое не забыть, даже если сильно захотеть.
– У меня очень много вопросов, но мне нужно ехать.
– Эла, – произнёс он моё имя без интонации, как будто самому себе, чтобы попробовать каждую буковку на вкус.
– Ты знаешь моё имя? Что ещё ты знаешь? Эй! – крикнула я, потому что он вдруг повернулся ко мне спиной и стал удаляться. – Эй! Ты идиот, если сейчас уйдёшь! Вот она – я! Слышишь? Я хочу всё знать! Эй!