Этот сборник – фрагмент бескрайней авторской саги, объединенной общими героями, мотивами, отсылками к архаическому прошлому Евразии и Северной Америки.
Вязычестве я спасения не вижу, плохо отношусь к жертвоприношениям, сниманию скальпов и отрубанию голов, но столь напористое продвижение рациональной цивилизации, которая может похвастаться чем угодно, но не глубиной мышления и бескорыстностью веры, попросту пугает.
Это – диалог между двумя враждующими стихиями, живущими во мне. Повторение темпераментов? Традиций? «Анимация», как сказал мой наблюдательный друг? – «Мертвые на подмогу поднимаются из могил» – не игра, не образ, не оборона. Это опора. Что касается персонажей – они ожили раньше автора. Стихи про вымышленного северного царя, начавшись с провокационной игры, и пройдя стадию удивленного осмысления, неожиданно выскользнули за пределы мифотворчества и археологии.
Крещение, 06
А. Таврову
Мир стал маленьким как чулан:заигрался ребенок – заперли на замок.Вот-вот двери откроют и хлынет свет,Но никто не приходит. Там никого нет.Вообще никого
нет.Холод вселенский,где царствует Господь Бог.Он берет твое сердце бережно как слуга,разговаривает голосом царя.«Непосильною ношей оказались Мои дары.Свинцовою ношей стало Мне сердце твое.Вы выбираете легкость, а не простоту.В холщовых рубахах блуждающие огни.Я вам скажу:Еще несколько дней назадвы были родственниками небес.Вы предпочли взять душу, отринув дух.Сами себя заставили быть людьми».
Первый исход
Мы разошлись от башни,уныло понурив головы,наши лица превратились в морды.Разочарования не было,потому что у каждого в глоткеиспуганно ворочалась незнакомая речь.Дул cеверный ветер.И некоторые из нас пошли на Север.Иафет и Хам – прородичи Хельвига.У лошадей были длинные хвосты,они разметали буквицы алфавитасначала в песке, потом в снегу.Мы чувствовали содеянного горб,каждый был горбат куполами.Вещественные, мы растаскивали вещь.Женщины поднимали восстания,но голод заставлял их молчать,когда они видели пирамиды адитов.Финтан, сын Бохра, хохотал на вершине горы,когда наше войско шло по горло в воде.Мы считали его смех смехом Всевышнего.Врага мы встретили на островах,и после переговоров поменялись оружьем.Мы поразились, что говорим на одном языке,а мы не могли говорить на одном языке.
Капище
В один из пасмурных днейтебя за руку возьмут.Между круглых камнейпо полю поведут.В холоде голых стволовбудут гнуться леса.В поле мёртвых головомертвеют глаза.Ты в небо волком завыл —и на три года ослеп,но солнце остановил,чтобы вырастить хлеб.Не вымолвить языком,всё, что придёт на язык:как гнева твердеющий ком,слагался в Господа лик.И сонмы круглых могил,что скатились с холмовстали прахом черных светил,и нездешних псалмов.Когда станут ножи холодней,жатвы первым трудом,между круглых камнеймы кругами пойдём.
Помазание Хельвига
Крытый крыльями птиц горбатый дворец,над обрывом реки, кишащей лососем,ронял со своих куполов лебединый пухв часы вожделения Широкобёдрой Мэдб.Её истерзанный рот яблоком красным набухот любви – готовым вот-вот лопнутьи разлетевшись кровью, спустить на народы псов.Она ставила города на могилах отцов.Горящие уголья неистёршихся костылей, —это всё, что она видела в радостном полумраке,умножая присягнувших её мельничным жерновамжаждущих чудотворной власти воителей.Их дыханье напоминало дым торфяника,И спотыкаясь один за другим, они падалив гущу колыхающегося мёда и тонули в нём,стараясь схватиться за рыжую гриву её волос.Их тени скользили по ней как облаканад полыхнувшими северными островами.Хельвиг плыл вместе с ними, и детской рукойпривычно искал мамкину грудь.Ты ещё не убийца, мой мальчик, говорила она,Но не будь таким надменным.Она ласкала его так, словно наматываетего пуповину на свой кулак.И все они стали царями, выйдя на свет,и она осталась царицею над царями.И неродной жестокий ребёнокстал государем над ней…
Крестоносцы I
Такой же песок!Такие же волны стучат о берег!Такой же вкус ячменного хлеба!То
же железо на щиколтках рабов!Но что-то случилось с Богом:Эту землю создал не Он.Я же вижу…Но кто? Кто посмел? Кто осмелился?Кроме Тебя есть другой?Ты опять обманываешь меня…Лес непроходимый хлещет по крупам коней,они ускоряют шаг, спотыкаясь о корни.Опускают морды в воду на водопое и поднимают ее по уши в крови!Та же вода! Те же рыбы в воде!Но мы больше не Божьи твари,Мы источник свежего мяса для дикарей!Зачем Ты меня покинул?Мы шли за золотом и вином,но каждое дерево желало нас убить:Ахиминес… Кариота… Гастерия… Катлея…Я выжгу дотла все, что сумел когда-то преодолеть…сравняю с землею поселки из тростника, в которых живут каннибалы и их собаки!В них нет Бога! Туда им и дорога!Леса поглощали нас с жадностью болот,но громыхали обозы великого войска,мертвецы в длинных рясах крестили неверных,а головы наши, отрубленные деревянными мечами, считали деньги....
Крестносцы II
Е.Шварц
Великое войско в железных платьяхвходило в мою страну, не поднимая забрала.Они приносили страдания на кресте, вместо креста.Грохот убегающих стадтрясся как водопад.Мы зарывали свои кресты,словно ящерицы, прячущие хвосты.Научились ненавидеть страдальцев,возвышенных, прокаженных, принимающих лик царей или попрошаек.Но акведуки, перекинутые через горыОчерчивали мир четче, чемПротивника свинцовые водопроводы.Превосходство – нам смертью казалось.Из метеоритного железа твои серьги,доченька. Деревянная на твоей голове корона.С младенчества сожми тисками свое надбровье:твой череп должен быть, высоким и узким,как у богини:Мы должны стать для прочихлюдьми с неизвестных планет.
Родительская земля
Твой сумрачный остров, о мой золотой отец,Богом забытый, назначенный мне судьбой,Стал стар как на каменном троне слепой певец,перед пернатой ликующею толпой.И тысячи тысяч царских литых колецсрывает с пальцев его роковой прибой.Груз яблок словно гора кровавых сердец,казнённых в безгрешной жизни только тобой,согреет усталых очей поблекший свинец,одарит народы улыбкой твоей скупой.И жаркие шкуры гигантских седых овецпод ноги твои я уроню гурьбой.Семь весельных лодок о камни истёр гонец,чтоб добраться однажды на берег твойвзглянуть тебе в мёртвые очи и, наконецпоплатиться за преданность головой.Твой сумрачный остров, о творенья венец,коротает ночи под волчий вой.Он сказал, что в Италии ценят заморский снег,словно сахар – из-за него там идёт разбой.Прикажи засыпать мне трюмы по самый верхсамой свежей сугробовою крупой.Я вернусь с барышами где-нибудь через век,и разбужу тебя оголтелой своей трубой.
Должник
Вот и встретимся на том свете.Там никто не знает про ложь.Согласимся на прежней мете.Но запомни – в этом кисететы мне мой табачок и вернёшь.Ты узнаешь меня по перстню,ты мне выковал его сам.Но от верности в грудь не бейся,мы слыхали такую песню:я узнаю тебя по глазам.Поле, устланное цветами,а над полем звездная твердь.С кистенями, клинками, кнутами…Сколько вас таких вместе с нами,что избыли дряхлость и смерть.Говорят, что нас ждут чертоги.Мне по нраву такая молва.Хотя чувствую на пороге,что в холодной лежит поволокепуть на радостные острова.Скоро женщины, пляс и пьянство,и всю вечность дым в потолок.Что тебе дармовые яства?Повторяю из окаянства:не забудь про старинный долг.По закону прощенной сталисамодурством смешить народ.
