Не прислоняться
Шрифт:
Машинист не видит общей картины, «графика исполненного движения» (а некоторые и не знают, что такой существует). Представьте огромный монитор, на нем график движения каждого поезда на данном временном отрезке, визуально показанный серой линией. И тут же реальное движение поезда, показанное синей. В идеале линии должны совпадать. Это в идеале, при точном соблюдении графика. Любое отклонение мгновенно фиксируется, достаточно бросить взгляд на монитор. И начинаются вопросы: «Маршрут такой-то, почему еле ползете?» И что ответить?
От машинистов, этих суровых и уверенных в себе мужиков, зависит на линии ВСЕ.
От тетеньки диспетчера зависит ВСЯ линия.
Можете теперь представить, какими человеческими качествами должен обладать диспетчер – это помимо профессионализма, важность которого понятна и не обсуждается.
Увы, наравне с грандиозными личностями, харизматиками и настоящими индейцами, иногда в диспетчеры попадают довольно странные персонажи. Их перлы навечно входят в фольклор подземки и передаются из уст в уста.
– Линейный Пролетарская! Перегон Волгоградский – Текстильщики машинисты ложут. Инструктора на Волгоградский, пусть предупреждает!
Реакцию инструктора предугадать нетрудно.
– Если машинисты ложут, то и на предупреждение они положут и будут ехать как хотят!
Но команда дана, и инструктор отправляется предупреждать локомотивные бригады, чтобы перестали «класть график» на перегоне Волгоградка – Текстили. Во всяком случае, месседж диспетчера он расшифровал именно так. А как еще-то…
Тоже история. Дежурная высаживает пассажиров.
– Дежурная, отправляйте состав.
– Диспетчер, высажены только из шести вагонов.
– Отправляйте, на следующей довысадим.
Понятно: надо освободить путь немедленно. Но как диспетчер себе это представляет? Ведь состав приедет на следующую станцию, откроет двери, и счастливый народ, увидевший в поезде аж два вагона людей, мигом забьется в пустые шесть вагонов. И дежурной вновь придется высаживать весь состав. Кстати, машиниста, как потом оказалось, вообще не предупредили, что он будет «довысаживать»…
– Линейный Октябрьское Поле!
– Слушает линейный.
– Линейный, резервного машиниста с помощником к седьмому вагону 19-го маршрута!
Господи, что случилось-то?! Машиниста и помощника!!!
– Там в вагоне пьяный бомж!
– Понятно, диспетчер…
Так и просится в ответ фраза: «Может, пусть тогда милиция поезда водит?!» Она и прозвучала, только когда на линейном отпустили тангенту. Просто в воздух: пар выпустить.
Здорово повеселить публику может диспетчер-стажер.
– 42-й маршрут!
– Слушаю, диспетчер, 42-й.
– 42-й, на станции Полежаевская две минуты-ы-ы…
Долгая пауза, но педаль нажата. У диспетчеров не тангента
Голос на заднем плане:
– ВЫДЕРЖКУ, ДУРА!!!
– Две минуты выдержку!
Ничего, бывает. Когда у машинистов наставник учит помощника, выражения не в пример круче: мужской коллектив. Метроэльф уверяет, что его вообще учили подзатыльниками: «Придешь со смены, голова гудит. Зато скорость усвоения материала возрастает в геометрической прогрессии!»
А ведь именно из таких стажеров и вырастают настоящие диспетчера…
Особое хладнокровие требуется от диспетчера, когда надо разрулить чрезвычайную ситуацию на линии. В первую очередь – владение голосом. Это у диспетчера главный рабочий инструмент, и если он им пользоваться не умеет – прямо беда.
– Диспетчер, 51-й, потеря управления поездом, выхожу из случая.
– Понятно!
Голос уже повышен, а дальше начинается крик:
– 12-й, без команды не отправляться! 36-й, без команды не отправляться!
Радиостанции в кабинах и так громкие (чтобы, несмотря на шум, слышать команды), а если начинают кричать – пятнадцать минут, и больная голова машинисту обеспечена. Потому иногда машинисты идут на злостное нарушение инструкции – выключают рацию секунд на 10–15: чтобы отдышаться. Чтобы хоть эту малую толику времени не слышать истерического женского голоса.
– Сятый!!!
До сих пор все теряются в догадках, это был десятый, пятидесятый или шестидесятый.
– Сятый, без-ко-ман-ды-не-отпра-вля-ться!!!
Уже и неисправный поехал, а крик продолжается: диспетчер выправляет график, дает выдержки, но полное ощущение Апокалипсиса, и только от этой голосистой дамы зависит, останутся ли в живых москвичи, оказавшиеся на ТКЛ, где настал армагеддец.
К счастью, далеко не все диспетчеры такие, а есть и настоящие Диспетчера с большой буквы. Одной только интонацией они уже вселяют в машинистов спокойствие и уверенность. Но главное, за этой интонацией стоят опыт и мастерство.
Многие годы на ТКЛ объектом тихого поклонения была Галина Ивановна Бронфман. Ей верили безоговорочно. Машинист обязан диспетчера слушаться, а этой женщине – в первую очередь верили.
– Диспетчер, срочно, 59-й маршрут, прошу снять напряжение на станции такой-то для извлечения человека.
– Понятно, ждите приказа.
И абсолютно ровным голосом она начинает разруливать положение: кого на выдержку ставит, кого под оборот. Слыша этот невозмутимый голос, машинист сразу понимает, что диспетчер держит ситуацию под полным контролем. И даже вызов службы ПВС для извлечения тела не позволит остановиться линии: поезда будут крутиться, машинисты спокойным (а не взвинченным) тоном будут объявлять пассажирам, что «по техническим причинам отправление поезда задерживается…»