Не просто лучший друг
Шрифт:
– Чай на столе, давай, ешь, – говорит Ирина, когда мы возвращаемся на кухню.
Шмыгаю носом, пытаюсь сделать ровный, а не судорожный вдох, и беру ложку дрожащими руками. Случайно сдвигаю одну из конфет пальцем, а Мия ее почти сразу же возвращает “в строй”, как-то странно при этом скривив губы. Зачерпываю десерт ложкой и отправляю в рот: сладко-сливочный вкус растекается на языке, оставляя приятный горький привкус какао. Какое-то время я молчу и мои соседки тоже, но Мия не выдерживает первой:
– А что у вас случилось?
Поворачиваюсь к ней лицом и чувствую, как снова начинают дрожать мои губы. Но я хочу поделиться с кем-то, потому что везти всю эту боль на своем
– Глеб утром уехал в деревню к бабушке, а я поехала с братом узнавать насчет помощи приюту, в котором мы работаем, – не узнаю свой хриплый и дрожащий голос, но продолжаю говорить. – Там я неожиданно узнала, что наш молодой преподаватель биофизики и микробиологии на самом деле знал моего отца. Мой папа был его крестным. Ничего такого, мы просто поехала втроем в ресторан, болтали и… – всхлип вырывается из моей груди и я спешу заесть это болезненное чувство тирамису. Смаргиваю слезы и заставляю себя продолжить рассказ, хоть мой голос и звучит жалко. – Мне звонила мама, я решила что перезвоню ей позже и отключила звук на телефоне. А когда меня до дома подвез этот преподаватель, я увидела что там много сообщений и пропущенных вызовов от мамы и Глеба. Когда я поднялась в квартиру, он уже собирал вещи. Оказалось, что умерла его бабушка и я была нужна ему, но не ответила. Он видела с кем я приехала и… Но я не слышала и даже не думала, что такое может случиться именно сегодня! Я должна перезвонить и поехать в деревню за Глебом!
Бросаю ложку на стол и вскакиваю на ноги, сдерживая вновь накатывающие рыдания.
– На чем ты поедешь? – спрашивает Ирина и встает на ноги следом за мной.
– Есть шанс на автовокзале купить билет на последний рейс, – говорю я и чувствую, как начинает гудеть всю тело от нервозности. Черт возьми, я же сейчас теряю время! – Спасибо вам, что помогли! Спасибо, но я должна позвонить маме, Глебу и ехать!
Я буквально выбегаю из их квартиры и как можно скорее открываю нашу. Нахожу телефон и разблокирую его с надеждой, что там будут звонки или сообщения от Глеба, но их нет. Кусаю нижнюю губу и все больше прихожу в себя, мой мозг постепенно начинает мыслить рационально и убирать ненужные эмоции, особенно жалость к себе. Набираю номер мамы и, пока жду ответа, собираю необходимые вещи в большую спортивную сумку.
– Злата, Боже мой, наконец-то! – почти кричит в трубку мама. – Вы уже едете, взяли все необходимое?!
Так и замираю с открытым ртом, не в силах ответить ей. Она не знает про нашу ссору с Глебом и просто ждет, когда же мы приедем в деревню… Не стоит на нее сваливать сейчас и это.
– Да, мам, Глеб уже уехал, я на последнем рейсе тоже скоро буду, – тараторю я.
– Хорошо, дорогая, ждем, – отвечает мама и завершает вызов.
Застегиваю сумку и останавливаюсь перед зеркалом в прихожей. На крючке рядом с тумбочкой висит поводок и намордник Анубиса – он же тоже ушел. Даже мой пес бросил меня… Я впервые в своей жизни осталась одна и ощущаю себя как слепой котенок, которого едва держат собственные лапки. Тоска вновь начинает душить меня, но я не хочу погружаться в истерию, поэтому просто хватаю поводок и выхожу из квартиры. Запираю дверь и вздрагиваю, когда слышу за спиной голос Ирины:
– Я провожу тебя на вокзал. Тебя нельзя оставлять одну в таком состоянии.
Ее тон спокойный и безапелляционный, женщина не спрашивает у меня, а просто констатирует факт.
Как результат: мои попытки отказаться от помощи соседки так и не увенчались успехом, поэтому мы с Ириной едем на такси в сторону автовокзала.
Глава 21. Чужаки
Глава 21.
Мне удается купить билет на последний рейсовый автобус, после чего прощаюсь и благодарю Ирину за помощь и компанию. Только благодаря ее присутствию мне удается сдерживать свои эмоции и больше не плакать. Не уверена, сдержала бы я слезы, стоя на остановке одна, постеснялась бы показать свои эмоции толпе незнакомых людей на автовокзале?
Занимаю свое место, убрав сумку наверх, как и все пассажиры. Открываю мессенджер и открываю диалог с Глебом – его не было в сети с момента ухода… Написать ему? Спросить, где он и как добрался с Анубисом? Боже, это глупо… Вероятно, что парню пришлось купить поводок и намордник для собаки, а может быть даже перевозной короб, чтобы ему позволили поехать с Бисом. Если бы что-то не получилось, Глеб бы вернулся, он бы точно не бросил пса где-то. Несколько минут смотрю на удаленные Глебом сообщения и глубоко вздыхаю, сдерживая слезы, после чего закрываю мессенджер.
Нужно поговорить лично, а не так.
Надеваю наушники, включаю музыку и откидываюсь на подголовник. На улице уже темно, в окне автобуса мелькают фонари и свет фар встречных автомобилей. Мерные покачивания играют свою роль – меня начинает клонить в сон и я прикрываю глаза, прислушиваясь к словам безумно красивой песни в наушниках.
“Cause I love you for infinity,
I love you for infinity,
Cause I love you for infinity,
I love you for infinity”
“Потому что я люблю тебя до бесконечности.
Я люблю тебя до бесконечности.
Потому что я люблю тебя до бесконечности.
Я люблю тебя до бесконечности.”
Я на самом деле люблю его до бесконечности. Как парня или как друга – уже совсем не важно, потому что хочу, как и прежде, делить с ним радости и даже боль. Я допустила ошибку, пусть неосознанно и не специально, но эта ошибка сейчас может перевернуть всю мою жизнь.
Нашу жизнь!
Я не хочу быть без него, и, более того, я не смогу без него! Не хочу жить в одиночестве в нашей квартире, ходить на пары в наш университет одна, а потом ездить на выходные в нашу деревню тоже в одиночестве, как сейчас...
Глеб уже не раз показывал свою ревность к Райскому, а я давала повод усомниться в своей честности, дура! И было бы куда проще объясниться, если бы не бабушка… Если бы бабушка не умерла именно сегодня.
Господи, клянусь, что больше никогда не скрою от него ничего, никогда не солгу и ни за что на свете не предам, буду рядом всегда, когда нужна! Только, пожалуйста, пусть все наладится…
С этими размышлениями я и проваливаюсь в сон. Просыпаюсь уже на конечной остановке в нашей деревне и выхожу на улицу вместе со всеми пассажирами, ежусь от ночного холода и разминаю затекшие от долгого сидения колени. Перекинув сумку через плечо, я как можно быстрее направляюсь к своему дому. Сердце в груди заходится дробью, я всячески стараюсь прокрутить в голове предстоящий с мамой разговор, подобрать слова, но мысли предательски путаются. Когда подбегаю к дому, замечаю что свет везде выключен и даже после звонка – дверь мне никто не открывает.