Не просто лучший друг
Шрифт:
Вопрос ведь простой и из ряда “дежурных”, на которые принято отвечать “все хорошо, спасибо что спросил”, но Мия из этого умудряется выстроить целый рассказ о том, как ее маме звонил пьяный отец и пытался заставить сказать, где они живут, угрожал. Оттого, оказывается, они и сидели дома почти что безвылазно.
– Ужасно, – качаю головой я и открываю дверь подъезда, выходя на улицу. – Но хорошо, что он вас не нашел, да?
– Да, а то маман уже была на грани, чтобы учинить новый переезд, – нервно смеется Мия.
Около подъезда уже стоит автомобиль моего брата и я направляюсь
– Глебу привет передавай! – кричит она мне в спину.
– Обязательно! – отвечаю я, но в моей голове крутится другой ответ.
Нет, конечно же!
Обнимаю брата в знак приветствия и мы выезжаем к месту встречи с человеком из кинологического центра. Всю дорогу непринужденно болтаем, строим планы на будущие праздники и обсуждаем подарки. Про свои отношения с Глебом я пока не спешу выкладывать все карты, хотя в душе все так и требует рассказать, поделиться с кем-то родным этим счастьем.
– Вот и прибыли. Сейчас запаркуемся по-царски, – шутливо говорит брат и пафосным жестом поворачивает руль, выруливая на парковочное место.
Меня всегда берет гордость, когда я вижу Семена, даже когда он ведет себя как подросток-выпендрежник. Наверное, это потому что он единственный мужчина в нашей семье и на его плечах держалось почти все. Он опора, а еще, он очень многого добился, без блата, а именно сам. По блату он мог попасть только к кинологам, а вот в личную охрану, да еще и на хороший счет, мало кто способен.
Выходим из машины и направляемся к воротам кинологического парка, я так поняла, что встреча у нас назначена в сквере героев. Люблю это место, но каждый раз слезы наворачиваются на глаза.
Уютный сквер с лавочками, а посередине огромный булыжник, с памятной доской, исцарапанный со всех сторон именами погибших при исполнении своего долга собак. Прямо за камнем находится импровизированное дерево из тонкой арматуры, напоминающее плакучую иву, вместо листьев на котором развеваются зеленые ленточки с именами погибших кинологов. Я знаю, что на одной из них есть наша фамилия и имя папы. Оттого это место всегда выглядит для меня расплывчатым, с нечеткими границами, ведь кроме как через пелену слез я не способна на него смотреть.
– О, мы вовремя! – говорит Сема и кивает в сторону двух мужчин, разговаривающих на другом конце сквера.
Они направляются в нашу сторону, непринужденно беседуя о чем-то. Один из них в форме, он явно работает при кинологическом центре, а вот второй… Я не сразу его узнала, но как только мужчины подходят ближе, я узнаю Вячеслава Олеговича Райского.
Без сомнений – это он. Без костюма, в обычной повседневной одежде и с рюкзаком на плече. Преподаватель тоже меня узнает, потому как его губы дергаются в полуулыбке. Мое присутствие здесь его будто бы не удивляет, он спокойно кивает мужчине в форме и протягивает руку Семену для приветствия.
– Рад встрече, Семен, – радостно улыбается Райский. – Вы тоже по поводу нашего приюта?
– Да, я… Кажется, я вам звонил, да? – обращается брат к достаточно взрослому седому мужчине в форме.
– Да-да, – усмехается мужчина
– Шаховский Семен Николаевич, помните меня? – улыбается мой брат, а я пребываю в некотором недоумении.
Вячеслав Олегович, значит, этот мужчина в форме его отец?
– Да, я помню вас, – улыбается старший Райский.
– А это моя сестра Злата, она работает в приюте и как раз ради него мы приехали поговорить, – поясняет Семен.
Складывается ощущение, что Сема и эти двое давно знакомы, а я одна тут стою не у дел и совершенно не понимаю что происходит. Смотрю на брата, затем на Райского и мы сталкиваемся взглядами. Становится капельку неуютно и я интуитивно скрещиваю руки на груди в защитном жесте.
– Вообще, как оказалось, Слава тоже работает в приюте, – усмехается мужчина, – и тоже обратился за помощью. Сначала я думал, что вы просите за разные приюты, но теперь понимаю, что за один. Так что, обрадую вас, я еще позавчера договорился с начальством и мы постараемся максимально помочь вам с перевозкой животных в другой приют.
– То есть, вопрос решен? – непонимающе переспрашивает мой брат.
– Вообще, да, – кивает мужчина. – Если что-то изменится, то я скажу об этом Славе.
– Хорошо. То есть, отлично! – вновь улыбается Сема и поворачивается ко мне: – Все будет хорошо, не переживай.
Да я уже и не переживаю, а просто пребываю в ступоре от того, что мой брат знает Райских, причем обоих.
Когда мужчина в форме уходит, мы остаемся втроем и Семен первым начинает разговор:
– Я не знал, что ты тоже работаешь в приюте, в том же, где и Злата.
– Совпадение, – с улыбкой произносит преподаватель и бросает на меня мимолетный взгляд. – Много совпадений, да, Староста?
Теперь пришла очередь Семена впадать в ступор.
– Да, очень много, Вячеслав Олегович мой преподаватель в университете, – киваю я. – Вы откуда-то знакомы?
В моей голове целая куча различных вариантов, начиная с того, что они служили вместе и заканчивая тем, что Райский когда-то был подопечным моего брата по охране.
– Да мы тут все, вообще-то, фактически знакомы, – произносит брат. – Ты что, не помнишь Славу?
Перевожу взгляд вновь на Райского и, хоть убейся, не помню! Да, его черты лица не отталкивают, мне нравится его улыбка, она всегда казалась какой-то теплой и родной, но я не понимаю, почему я должна его помнить!
– Она была еще маленькой, чтобы запомнить, – улыбается Вячеслав Олегович брату. – Я надеялся, что ты меня вспомнишь сама, но раз нет, то нет, – пожимает плечами он. – Не шибко, видимо, запомнился Слава.
– Наверное, нужно умножить Славу на два, отрастить да растрепать кудрявые волосы и раскрутить ее на тошниловке, чтобы Злата вспомнила, – смеется брат, но как-то грустно звучит его смех. – Мы просто много лет не общались, с тех самых событий. Не было связующего звена, скажем так… Только с днем рождения поздравляли друг друга в интернете и все.