Не-птица

Дёмин Андрей

— Как его зовут? — негромко поинтересовался я.

— Виктор, — ответила красноволосая. — Виктор Олегович.

Мы подошли как раз вовремя — кафе закрывалось. На пороге показалась Лена.

— Я оставила вам по бутылке воды и пустому стакану, — девушка глядела исключительно мне в глаза. — Всё остальное, и возможный ущерб — за твой счёт.

— Хорошо, — я подтолкнул Иву к дверям. — Заходите.

Дождавшись, пока и Виктор, и его дочь окажутся внутри, я поймал уже уходящую Лену за руку.

— А?

— Ты

сука, Лен. Просто сука.

И, прежде чем она успела что-нибудь ответить, шагнул за дверь. Больше мы с Леной никогда не виделись.

***

Я сдвинул три квадратных столика, образовав длинный прямоугольник. За один конец посадил Иволгу, за другую — Виктора. Сам сел посередине, положив руки на отполированное дерево.

— Прежде, чем начать переговоры, я бы хотел извиниться перед вами, Виктор Олегович. То, что произошло утром — отвратительный инцидент, в котором я искренне раскаиваюсь.

— Извинения приняты, — мужчина рефлекторно потер щеку бледной ладонью. — Могу тебя понять: ворвался в квартиру, стал шуметь. Но посуди сам: я нашёл у тебя сбежавшую дочь.

— Кстати, об этом. Хочу прояснить ситуацию: да, мы с Ив… Мариной живём вместе уже почти год. Но познакомились случайно, и в начале я вообще не знал, что у неё есть проблемы с семьёй. Всё это время Марина помогала мне во всём, и мы стали очень близки. Поэтому я здесь: меня, так же, как и вас, в первую очередь волнуют безопасность и будущее любимого человека.

Теперь Виктор смотрел на меня иначе: во взгляде мужчины появилось уважение. Я решил, что самое время установить правила:

— Прошу вас обоих во время нашей беседы не переходить на крик и не пытаться друг друга провоцировать. Виктор Олегович, не угрожайте Марине возвращением домой, этим вы ничего не добьётесь. Иволга, не груби отцу. Чтобы прийти к пониманию, нужно уважать друг друга.

Отец и дочь потупились, не отвечая. Сейчас особенно сильно стало заметно их внешнее сходство, так что я даже улыбнулся.

— Что ж, если возражений и дополнений не будет, начнём переговоры.

— Я никуда не поеду!

— Да куда ты денешься!

— Куда угодно, только не к тебе в клетку!

— В клетку? Да я тебя из притонов вытаскивал!

— Тихо! — я развел руки в стороны. — Так ничего не получится. Давайте поступим иначе: Ива, ты сейчас будешь называть причины, по которым не хочешь и не можешь жить с отцом. Виктор Олегович, а вы слушайте и отвечайте. Устраивает такой вариант?

— Устраивает! — кивнула красноволосая, глядя отцу в глаза. — Причина номер один: твоя мания контроля. Всё должно быть таким, как это видит папа! Задержалась на полчаса — отчитайся, где пропадала. Пошла гулять — сообщи, куда, с кем, до скольки! Это невыносимо, понимаешь? Почти физически тяжело!

— Это безопасно, — ответил Виктор. — Так я всегда смогу прийти на помощь, куда бы ты ни завалилась со своими друзьями.

— Это превращает меня в робота, понимаешь? — всхлипнула Иволга. — Буквально закупоривает эмоции. Живешь на автопилоте, всё по правилам, шаг вправо, шаг влево — расстрел!

— Можно подумать, ты подчинялась хоть одному правилу!

— Это не оправдание. В начале я подчинялась. А потом ты стал меня бить!

Виктор устало вздохнул и помассировал виски.

— Это было один раз.

— А я должна была дожидаться второго?!

— Ты пришла домой пьяной. У тебя в кармане были таблетки. Прими это во внимание.

— Это не оправдание!

— А я не оправдываюсь.

Так продолжалось ещё около получаса. Потом они оба выдохлись. Иволга тяжело дышала, не замечая, как сбившиеся волосы лезут в глаза, Виктор откинулся на спинку стула и достал сигарету. Я сцепил пальцы в замок.

— Ив, а теперь открой рот и скажи настоящую причину происходящего.

— Что? — она вздрогнула.

«Ну почему с тобой всегда какой-нибудь лабиринт?»

— Все претензии, которые ты только что высказала, не приближают вас к пониманию. Вы спорите о том, кто первый начал переходить черту, но не можете признаться, как и чем черта была проведена. Ива, скажи ему, наконец.

Маленькая отвернулась. Уголки рта поползли вниз в судорожной гримасе, но потом Иволга справилась с собой и, глубоко вдохнув, посмотрела на отца.

— Из-за тебя погибла мама. Я никогда этого не забуду и не прощу.

Слово сказано, слово рухнуло, раскрошилось по столу, разбежалось стеклами под ноги. Не наступать — острый пол. Не шевелиться — громкий вдох, кажется, может разорвать воздух в клочья. И останется вакуум, ледяной и голодный, как смерть. Иволга сказала и замолчала, бессильно растянувшись на стуле. Казалось, теперь это лишь тело моей любимой, темная пустая оболочка. А справа сидит такая же, только мужская, потасканная. Ни звука. Ни взгляда. Лишь всепоглощающее, всеподавляющее горе.

— Я не убивал её, — напрасно произнёс Виктор.

И, словно он зажёг фитиль, Иволга взорвалась.

— Конечно же, не убивал! Ты всего-то выпил две рюмки коньяка, какая малость! Выпил, сел за руль, и похоронил маму под тонной металла! Ну что ты, какое убийство? Не справился с управлением, пап! И купленные гаишники это подтвердят! Да, — казалось, она собрала в голос всю скопившуюся ненависть. — Да, ты её не убивал!!!

Виктор потупился, сцепив пальцы рук в трясущийся ком.

— Все эти годы… Все эти годы я больше не брал в рот ни капли…