(не) Рабыня для двоих
Шрифт:
Она проклинала острое зрение Альмир Эмирхана. И как он вообще заметил ее в самом удаленном от него месте, прикрытую Ферой и бесцветным балдахином, особенно учитывая тот факт, что между ними был целый танцпол оголенных и страстных танцовщиц, мечтающих привлечь его внимание?!
Эллания с трудом ожидала своей участи, краем глаза следя, как вальяжный мужчина что-то нашептывает ее счастливым до безумия «соперницам». Про себя она отчаянно искала идею, которая помогла бы ей как-то избежать повторных предложений, подобно тем, что прозвучали той злосчастной ночью, или хотя бы умудриться не обидеть его еще больше при возможном отказе,
И пока она продумывала варианты, Альмир Эмирхан оказался прямо напротив нее. Он властно взял девушку за подбородок, приподнимая ее лицо на свой уровень и внимательно поглядел в глаза. Его лицо было по-прежнему непроницаемо, но где-то в глубине, казалось, теплилось что-то похожее на уважение. Или, возможно, Эллания просто теплила себя надеждой?
— Что ж, Хыльм Хая ти, ты поразмыслила над моими словами? — спросил мужчина после полуминутной игры в гляделки.
Элла молчала, продолжая внутреннюю борьбу, так как больше всего на свете ей хотелось сейчас отвернуться, забиться куда-нибудь в угол и там разрыдаться.
— Что же ты выбираешь? Мою спальню или свою темницу?
Девушка жутко не хотела возвращаться в этот холод и мрак, но и сдаваться была не намерена.
— Ты все еще можешь быть частью всего этого, — сказал Альмир Эмирхан, обводя красоту и роскошь своего дворца рукою.
— Меня создали не частью чего-то, — решительно ответила Элла. — А единым целым.
— Что? — удивленно спросил принц, немного отстраняясь от девушки. Похоже, что эти слова что-то затронули в нем, потому что маска отрешенности слетела с его лица, открывая неожиданную задумчивость.
Эллания прискорбно посмотрела на свой браслет. Ах, если бы только девушка могла снять его и показать то, что она умеет. Возможно, тогда бы на нее посмотрели не только как на утешение в минуты, когда Великому Повелителю одиноко. Насколько она слышала на Востоке к магам было совсем другое отношение нежели в ее стране.
— Я бы разделила с Вами мои печали и радости, — сказала Элла тихо, опуская взор. — Я бы разделила с Вами свою пищу и свой досуг. Но я не могу подарить свое тело тому, кто не готов подарить мне в ответ свое сердце.
— Ты еще совсем невинна, Хыльм Хая ти, — сказал Альмир Эмирхан удивительно спокойно и снова приподнял ее подборок, правда на сей раз нежно. — Пожалуй, я дам тебе еще время.
— Я не передумаю, — упрямо заявила Элла.
— Передумаешь, — ответил тот уверенно и, больше ничего не добавив, удалился.
Элла опустила голову, пряча слезы, рвущиеся наружу. Она не могла поступить иначе, хотя знала, что последует за ее решением… Но теперь у нее было еще больше причин не соглашаться.
С этого дня у Эллы началась совсем странная жизнь. Иногда Альмир Эмирхан призывал ее к себе. Бывало, она просто молча смотрела на то, как Принц читает, сидя подле него на полу на подушках, бывало мужчина просил ее поведать что-то интересное. И тогда она, пытаясь доказать, что создана не только лишь для любовных утех, самозабвенно рассказывала ему о доме: о густых лесах, тонущих в зелени, глубоких озерах, отвесных скалах и холодном солнце, которое никогда не светит так ярко, как в его стране. А бывало, сидя на ограде фонтана и перебирая пальцами струящуюся блестящую воду, она пела ему о подвигах древних героев, о страшных драконах и о феях. И тогда ей казалось, что величавый и горделивый
Но день подходил к концу, и ее снова возвращали в ту одинокую темницу. Полную мрака и отчаяния. Будто бы хотели показать разницу между светом и тьмой. Между ее выбором и тем, что она может иметь, если изменит его. И такая тактика, вероятно, прекрасно сработала бы если бы не одно, но… Ночь больше не была для нее беспросветной тюрьмой, это было время для того, чтобы познать себя, познать свой дар и свои силы. Каждый раз, как в ее обители затворялась дверь, девушка начинала свою мантру, в надежде, что сновидения снова приведут ее к Теодору.
Однако, чем больше времени проходило, тем сложнее Эллании становилось, ведь сила, заточенная в ее теле, не имеющая возможности выйти на свободу вновь начала мучать несчастную, медленно, но верно истощая организм. С каждым днем ее мутило все сильнее, перед глазами вновь начали появляться пятна. Становилось очевидно, что снять браслет нужно было как можно скорее. А для этого нужно было связаться с Тео… Поэтому несмотря на слабость она не оставляла попыток.
И вот однажды ей наконец удалось прорваться через мрак. Элла закрыла глаза и переместилась в маленький домик окруженный острыми пиками скал. Скромное убежище на краю мира. Из щелей задувал ледяной ветер, волнуя крохотное пламя в старой печке, на которой грелся скудный обед. Девушка огляделась, заметила знакомый плащ, висящий на стуле, и почувствовала, как сердце бешено заколотилось в предвкушении. Не медлив ни секунды, она выбежала во двор и увидела окруженного хищным еловым лесом Теодора, несмотря на холод раздетого по пояс и остервенело рубящего дрова.
По его точеному телу катились капельки пота, а влажные от работы волосы прилипли к широким плечам. Он был так хорош в этом своем незатейливом деле, что Элла на мгновение забыла зачем прибыла сюда. В памяти неосознанно всплыли события той самой ночи, заставляя мурашки бежать по коже. Она на мгновение остановилась, любуясь слаженными движениями, заставляющими деревянные чурки разлетаться на несколько брусочков. Но вдруг заметила, что с со стороны деревьев наползает серая дымка.
Девушка кинулась к Теодору что было мочи. Тот заметил ее появление и в растерянности отложил топор.
— Это снова ты? — спросил он неуверенно.
— Теодор! — крикнула Элла, практически бросаясь к нему в объятия.
— Ах, если бы это и в самом дела была настоящая ты… — печально заметил мужчина, вдыхая аромат ее волос.
— Это я! — воскликнула девушка.
— Если бы я только мог тогда защитить тебя, — но мужчина ее не слышал, он предавался осознанию вины, что отчаянно терзала его с тех пор, как на них напали те дикари. — Я не должен был забирать тебя из той таверны…
— Тео!
— Я ведь знал, что это опасно, знал, что это может закончится для тебя плохо… И теперь ты, так же как она…
«Она?!» — промелькнуло в голове у Эллы, но туман уже подступил к ним практически вплотную и у нее не было времени задавать лишние вопросы. Девушка немного отстранилась от Теодора, чтобы иметь возможность посмотреть ему в глаза и взяла его за руки.
— Тео, послушай меня, — сказала Элла как можно проникновенней. — Я жива! Я в Аллористане! Меня продали принцу на невольничьем рынке. И мне очень нужна твоя помощь!