Не родись богатой, или Синдром бодливой коровы
Шрифт:
– Алло!
В трубке, однако, прозвучал совершенно незнакомый голос. Тоже, кстати, женский.
– А где Дымов? – глупо спросил голос.
– Дымов занят, но я его доверенное лицо, – отрапортовала Софья.
– И я могу сказать вам все? – осторожно спросил голос.
– Все! – подтвердила Софья, хотя не была уверена, что ей захочется слушать.
– Это Тулускина, – переходя на громкий шепот, сообщил голос.
«Бог мой! – завела глаза Софья. – Тулускина, Зимодаскина… С ума можно сойти!» Тут она вспомнила, что когда прослушивала кассету, вставленную
– Говорите, – потребовала Софья.
– Вы знаете, что должен сделать для меня Дымов?
– В общих чертах, – солгала та.
– Он должен вернуть меня мужу!
– Кхм… – сказала Софья, не представляя, что бы это значило. Однако умная Тулускина тут же все объяснила буквально в двух словах:
– Два месяца назад я сбежала из дому с молодым любовником. Однако он оказался низким и мелким человеком. К тому же бедным.
– И где вы сейчас?
– Все еще с ним! Мы снимаем крошечную квартирку в Южном Бутово, но я мечтаю возвратиться домой.
– А что вам мешает? – тупо спросила Софья.
– Как что? Совесть, разумеется. Если я сделаю морду кирпичом и появлюсь на пороге дома, муж, пожалуй, спустит меня с лестницы. Я оставила ему ужасную записку, где говорила о разрыве в самых варварских выражениях!
«Вряд ли это совесть», – подумала Софья, а вслух поинтересовалась:
– И Дымов должен был…
– Сочинить для меня какую-нибудь потрясающую легенду. Ну, чтобы эта записка вылетела из памяти моего мужа, так как ничего не стоила бы, по его мнению, по сравнению с тем, что якобы со мной произошло.
– А что, сама вы не можете ничего придумать? – удивилась Софья.
– Придумать-то я могу, – вздохнула Тулускина. – Вот подтвердить то, что я придумаю, будет нечем.
– То есть Дымов должен был создать для вас приемлемую и проверяемую легенду.
– Вот-вот, – обрадовалась та. – Как для секретного агента, понимаете?
– Понимаю… – пробормотала Софья. – Только не знаю, что тут можно сделать. Дымов пока еще ничего не создал, это я точно знаю.
– Ах! – сказала Тулускина. – Конечно, меня никто не гонит из Южного Бутова, но хотелось бы побыстрее помириться с мужем.
– А как его зовут? – спросила Софья. – И где он проживает? Да, и еще… чем он занимается?
– Зовут его Тулускин Валерий. Мы с ним тезки, потому что меня зовут Валерией. Адрес я вам сейчас продиктую, а занимается он тем, что управляет магазином для охотников.
– Он что, директор?
– Да нет же, владелец. А рядом с магазином у него еще есть бар «Костерок», тоже в охотничьем стиле.
– Полагаю, он любит стрелять из ружья и все такое? – с опаской спросила Софья, предположив, что ей придется встречаться с этим типом.
– Он очень мирный, – заявила Тулускина. – Когда не ревнует.
– Так-так, – пробормотала Софья и записала адрес.
«Зачем я это делаю? – подумала она, когда разговор окончился. – Мне что, больше всех надо? Возможно, оттого, что меня не пускают к Дымову,
После разговора с Тулускиной Софья позвонила в студию Кошеварову и прямо спросила о Лео.
– С чего вы взяли, что я знаю, где его найти? – довольно грубо оборвал ее скрипучий голос, явно принадлежавший самому Кошеварову. Слава Кошеварова была гораздо крупнее его работ: Софья, например, не помнила ни одной, зато самого автора не раз видела по телевизору и читала его интервью в газетах и журналах.
– Ну как же? – глупо спросила она. – Все знают, что вы снимаете Лео!
– Ну и что? – буркнул маэстро. – Снимать – снимаю, а где его найти, понятия не имею.
Но Софье и этого было достаточно. Значит, Лео действительно ошивается в студии Кошеварова. И одновременно крутит роман с Зимодаскиной. Время от времени фотографии Зимодаскиной перекочевывают в компьютер Кошеварова. И маэстро широко пользуется идеями любовницы Лео. Интересно, он ему платит или юноша действует из любви к искусству? Боже мой, но какая же дура эта Ардочка! Неужели никто не мог просветить ее?
До конца рабочего дня Софья занималась своими клиентами и, лишь когда стрелки показали семь, намеревалась себе снова переключиться на дела Дымова. Сначала она решила заехать к Ардочке и открыть ей глаза на происки ее приятеля. Она наивно полагала, что разговор получится коротким и информацию клиентка воспримет адекватно. Не тут-то было!
Когда Софья осторожно заговорила про Кисурина, Ардочка вытаращила подведенные глаза и хрипло расхохоталась:
– Лео? Да мальчик влюблен в меня словно Керубино! Когда он видит меня, у него мутится рассудок!
– Однако в моменты просветлений он ворует у вас снимки.
– Исключено! – резко заявила Ардочка. – И вообще, что это такое?! Это не конфиденциальная помощь, а настоящий наезд! Вы наезжаете на моего друга просто потому… потому… – Она никак не могла придумать достойный повод.
– Ну так почему? – устало спросила Софья.
– Потому что вы мне завидуете! – наконец выдохнула Зимодаскина. – У вас-то небось нет такого парня?
– Такого – нет, – призналась Софья, хотя воочию никогда не видела потенциального воришку Лео. – Я предлагаю устроить для него небольшую проверку. Если он не виноват, ловушка не сработает.
– Я что, должна поставить его в положение мыши? – продолжала возмущаться Ардочка.
– Вот именно. А приманкой будут ваши работы.
Ардочка громко запыхтела, глядя на Софью исподлобья. «В ее летах, – подумала Софья, – довольно глупо верить всему, что говорят молодые прохвосты».
– Вы пригласите Лео к себе в студию и скажете, что закончили нечто грандиозное. Нечто особенное. Я заранее спрячусь где-нибудь здесь. Когда ночью вы сделаете вид, что уснули, и он начнет копаться в ваших работах или полезет в компьютер, я выскочу и схвачу его за руку. А вы станете свидетелем.